107 
Он пришел к этому выводу, а затем понял и другие вещи. Что он был в ярко освещенной комнате с цементным полом. Что он сидел на каком-то ящике и что его руки были завязаны за спиной, что не было бы проблемой, если бы он был в норме. Арманд мог бы разорвать веревки, сдирая запястья, но он был не в полной силе.
Он поднял голову, чтобы осмотреться вокруг, и остановился, когда заметил человека, лежащего на своем ящике на другой от него стороне.
— Джон. — Имя слетело с губ разочарованным вздохом.
— Я ждал, пока ты проснешься, — тихо сказал Джон.
Арманд молча смотрел на него. Джон сидел, вытянув ноги и скрестив лодыжки, его верхняя часть тела была прислонена спиной к стене, руки сложены на груди. Его поза предполагала, что он действительно ждал некоторое время, и он развернул руки и потянулся, взял бутылку воды, а затем встал и открутил крышку, когда поднес бутылку к его губам.
Арманд выпил. Вода была теплой, но облегчила сухость во рту. Арманду действительно нужна была кровь, но он был уверен, что Джон не принесет ее ему.
— Зачем ждать? — спросил он, когда Джон убрал бутылку. — Почему ты меня сразу не убил?
Пожимая плечами, Джон опустил бутылку около него и отошел назад к ящику.
— Я хотел принести извинения и объяснить, прежде чем я убью тебя. Так, чтобы ты понял почему.
— Хорошо, — сказал с горечью Арманд, а потом выгнул бровь. — Значит, ты убил Сусанну, Алтею, Розамунду и Энни, а также подставил Николаса в убийстве той смертной?
— Нет.
Арманд неожиданно моргнул.
— Нет?
— Я убил только Розамунду и Энни, и подставил Николаса, — объяснил он.
Арманд обдумал это, а потом спросил:
— Почему?
Джон вздохнул и поморщился.
— Чтобы защитить Агнес.
— От ч… — его глаза расширились от понимания. — Она убила Сусанну и Алтею?
Он торжественно кивнул.
Арманд смотрел на него безучастно в течение минуты, понимая, что в это трудно поверить, а потом сказал:
— Я знаю, что ей не нравилась Алтея, но зачем ей убивать Сусанну? Сюзанна ее превратила.
— В принципе, поэтому, — сказал с усмешкой Джон, а потом потер затылок и сказал: — Неужели это все моя вина.
Арманд расслабился на своем месте, когда Джон стал рассказывать ему, что произошло все те годы назад.
***
— Сусанна была твоим создателем, Агнес. Она была твоей сестрой, она любила тебя. Зачем ты убила ее?
Агнес сделала глубокий вдох и покачала головой, прежде чем признаться:
— Я довольно сильно облажалась тогда.
Эш откинулась в своем кресле с недоверием.
— Это твой ответ? Ты облажалась?‖
— Ну, это правда, — сказала она беспомощно, а потом покачала головой и сказала: — Ты должна понять, я была монашкой, Эш. Невеста Божья. Я была очень религиозна.
Эш вспомнила, как Седрик сказал, что невеста Джона была очень религиозной, и это сделало ее неспособной принять то, кем Джон стал. Она думала, что он порождение демона, и сбежала, чтобы рассказать отцу, и чтобы тот появился с армией солдат, несущих вилы и факелы. Она считала себя монахиней, Агнес была еще более религиозной, чем невеста Джон, и это, возможно, затруднило ей принятие того, кем она стала. Но тогда почему она позволила Сусанне изменить ее?
— Я этого не позволяла, — сказала Агнес, явно читая ее мысли. — Я была счастлива в монастыре, я родилась в нем. Никому не было дела до того, что мое лицо было рябым от детской болезни, никому не было дела до того, что я немного неуклюжая. Они приняли меня такой, какой я была. Я расцвела как монахиня.
— А потом ты заболела, — тихо сказала Эш.
Агнес кивнула и призналась:
— Я чувствовала себя ужасно, с каждым днем все хуже и хуже. Но это также было хорошо. Я собирался быть со своим Богом. И сестры все плакали за меня и молились у моей кровати, чтобы я поправилась, и все суетились и пытались подбодрить меня, и они давали мне отборные кусочки мяса, чтобы попытаться восстановить мою силу. — Она выдохнула. — Но потом приехала Сусанна, красивая Сусанна с ее большой улыбкой и легким очарованием, и ее сказочным романом с Армандом. Все суетились над ней. Они все шептали ей в углу, рассказывая, как я больна. А потом она их всех отослала и пришла ко мне, и стала рассказывать мне самую фантастическую сказку. Арманд был бессмертным. Он сделал ее такой же, и она могла сделать меня тоже бессмертной и спасти меня. — Рот Агнес горько искривился. — Я ей не поверила сначала, но потом она показала мне свои клыки, и я была в ужасе. Я сказала ей «нет», я собиралась быть с моим Богом, но Сусанна всегда делала то, что хотела, и просто сделала это, — сказала она с раздражением. — Она разорвала свою руку клыками и прижала ее к моему рту, и когда я отказалась глотать, она зажала мой нос, так что у меня не было выбора.
107 
