26 
Празднование продолжалось, хотя было уже далеко за полночь.
Капитан яхты Альберто поприветствовал их и представил членов экипажа, но Эстель не запомнила ни одного имени. Она думала только о том, что будет, когда команда выпьет за здоровье молодых и они с Раулем останутся наедине.
– Завтра я тебе все здесь покажу, – сказал Рауль и взял бокал шампанского из ее рук, – но пока…
Это неизбежно. Рауль прижал Эстель к себе и начал целовать ее шею, осыпал поцелуями плечо. Да, он раздевал ее глазами, пока они были среди гостей, а теперь его руки потянулись к вороту платья.
Он ждал, что на ней будет баска или какое-то еще препятствие на пути к ее телу, но бюстгальтер был вшит в лиф подвенечного платья, и ее полная тяжелая грудь оказалась в ладони Рауля. Он представлял себе, какой она будет, и теперь простонал в знак одобрения.
– Рауль, кто-то может войти…
– Это буду я, – ответил он, – нам никто не помешает.
Рауль наклонился и обвел языком ее бледно-розовый сосок. Целый день он томился, сдавленный тканью, и теперь Рауль вернул его к жизни. Жениха удивил страх Эстель перед тем, что кто-то может войти в каюту: члены экипажа его яхты видели настолько отвязные вечеринки, что брачная ночь Рауля не шла с ними ни в какое сравнение. Он снова принялся целовать грудь Эстель, но почувствовал, как она пытается оттолкнуть его. Он сначала удивился такой застенчивости, но потом вспомнил, что они играют, и это роль Эстель.
– Ну конечно, – улыбнулся Рауль, – ты волнуешься.
Он взял ее на руки и понес к огромной кровати, не переставая целовать, опустил Эстель на пол, повернул ее к себе спиной и принялся расстегивать пуговки на платье, осыпая поцелуями. Эстель казалось, что ее позвоночник пылает.
Рауль стянул с нее платье, затем снял туфли и чулки. Развернув к себе лицом, он стал лизать и покусывать ее между ног, и эти ощущения сводили Эстель с ума. Когда шелковые трусики станут насквозь мокрыми от его ласк, он снимет их.
– Рауль… – Эстель отталкивала руками его голову, пытаясь остановить его, но желание росло, она сладко стонала, ее тело требовало, чтобы он продолжал.
– Я так хочу тебя… – Он стянул с нее трусики, сел на колени и стал ласкать языком ее набухающий клитор, а Эстель крепче схватила его за волосы.
– Рауль, – чуть не плача от наслаждения и страха, прошептала она. – Честное слово, я ни с кем никогда не спала.
Рауль не поверил ей. В голову Эстель закралась отчаянная мысль: может, он и не догадается, не поймет, ведь, несмотря на неопытность, ее тело легко отзывалось на его ласки. Эстель дрожала, Рауль нежно целовал ее, наступило удовлетворение, и ей хотелось еще.
Ее вкус нравился ему, Эстель была мокрая, и он больше не мог ждать, он очень хотел взять ее.
Он встал в полный рост и сбросил пиджак.
Эстель едва дышала от возбуждения. Дрожащими от желания руками она расстегнула его рубашку. Рауль был порочным и сексуальным, ему очень шел такой образ. Он приоткрыл рот, почувствовав, как Эстель гладит его грудь, лижет его соски и расстегивает ремень его брюк.
Рауль хотел, чтобы она скорее расстегнула ширинку, но Эстель медлила, прощупывая через ткань его твердый член, исследуя его пальцами, и от ее прикосновений он становился еще тверже.
– Эстель… – Он с трудом мог выговорить ее имя, и Эстель быстро сообразила, что нужно делать.
Она расстегнула ширинку, и Рауль сладко вздохнул, когда она высвободила его из брюк.
Ей понравилось держать в ладонях его член. Эстель пробежалась пальцами по всей длине, ласкала нежную кожу, под которой скрывалась мощь. При мысли о том, что он войдет в нее, Эстель стало страшно, но она хотела его не меньше.
Рауль закрыл глаза, он одновременно чувствовал наслаждение и разочарование. Ему хотелось, чтобы она крепко сжала его член, но, с другой стороны, ему нравилось, как она дразнит его, как изучает его тело.
Они страстно поцеловались, Рауль все ритмичнее водил языком, его член вздрагивал от ее прикосновений, и Рауль больше не мог ждать.
– Te quiero. – Он сказал по-испански, что хочет ее, подтолкнул Эстель на кровать и раздвинул ее ноги.
– Будь нежным… – Эстель вся горела, она извивалась под его телом, губы говорили одно, а тело требовало совсем другого.
Рауль опустил руку и погладил ее между ног. Там было влажно и горячо. В ответ на ее просьбу он начал толчками входить в нее.
– Слишком поздно для нежностей, детка.
Он пожалел о том, что сказал это, когда почувствовал, что причиняет ей боль. Он услышал, как она всхлипнула, как подавила крик.
26 
