Особенно,... 
45 
Видя, как хозяйка уставилась в зеркало, Джин спросила:
– Когда вы собираетесь сказать ему?
Анабелла недоуменно подняла брови.
– Кому? И что сказать?
Она снова полюбовалась рукавами-буфами, в разрезе которых переливался кремовый шелк.
– Вы ожидаете ребенка. И не знали об этом? Тогда почему у вас набухли груди?
– Я не была уверена, – медленно выговорила Анабелла. – Если бы я все сказала, Ангус использовал бы это как предлог никуда не ехать. Я не могу позволить ему оскорбить королеву или Босуэлла. Пусть милорд избегает политических интриг и прячет нас на западной границе, нельзя никого оскорблять, чтобы и дальше пребывать в безопасности.
Она сунула ноги в короткие, подбитые мехом сапожки с меховой отделкой. Была зима, и такие модные сапожки носили все дамы.
Джин согласно кивнула:
– Вы куда мудрее моего брата, хотя мы не дадим ему это знать.
Она ловко свернула в узел прекрасные волосы Анабеллы.
– Думаю, это к лучшему, Джинни, – хихикнула Анабелла.
Она закончила одеваться и осталась очень довольна нижней юбкой из кремовой шелковой парчи с узкими серебряными полосами, выглядывавшей из разреза верхней юбки сиреневого бархата.
Джин застегнула на ее шее ожерелье из лиловых аметистов и вдела в уши большие жемчужины. Наконец она накинула на плечи Анабеллы тяжелый темно-фиолетовый бархатный плащ, подбитый пушистой куницей, и дала ей пару мягких фиолетовых перчаток с шелковой подкладкой.
– Мэтью ждет в зале.
Управитель был в скромном черном с белым костюме.
Они вышли во двор и, сев на лошадей, направились к кирхе в Кэнонгейт.
– Я не могу туда войти. Это грех, а я не хочу грехов на своей совести, – заявил Мэтью.
– В таком случае у тебя будут другие грехи, – отпарировала Анабелла. – Если твой брат может стать шафером Босуэлла, ты вполне можешь войти в реформатскую церковь. Неприлично, если я появлюсь там одна. Все-таки я графиня Дун.
Мэтью, кажется, хотел возразить.
– Королева туда идет, а разве она не католичка? И ее муж тоже будет там. Если королева может согрешить и твой брат может согрешить, значит, и тебе не зазорно туда войти, Мэтью Фергюссон.
Он поморщился, но, отдав поводья лошадей пареньку в ливрее, проводил Анабеллу в темную каменную церковь.
– В аду у меня будет хорошая компания, – пробормотал он, осматриваясь и увидев в церкви множество католиков-аристократов. Королева и ее муж уже сидели на специальных местах. Вперед выступил стражник, загородил дорогу Анабелле и Мэтью и грозно уставился на парочку.
– Дорогу графине Дун, – произнес Мэтью.
– Я не знаю графства Дун.
– А лорд Босуэлл знает. Граф Дун – среди его шаферов. Я брат графа, а это его жена. А теперь прочь с дороги, наглец, чтобы мы могли найти место до прибытия невесты.
Прежде чем стражник успел возразить, неизвестно откуда появился маленький паж и что-то ему прошептал. Стражник кивнул.
– Паж покажет вам места, мадам, сэр, – объявил он и стал допрашивать другую пару.
Они последовали за мальчиком и сели. В церкви слышались говор и смех, поскольку новая кирха не допускала торжественной музыки. Рядом с ними сидел маленький джентльмен, по виду иностранец.
Перед алтарем появился епископ Галлоуэйский, которому предстояло проводить церемонию венчания. Вперед выступил Джеймс Хепберн в свадебном наряде и в окружении шаферов. Шум мгновенно прекратился, когда по проходу медленно направилась леди Джин Гордон в белом шелке и серебряной парче.
– Из кладовых самой королевы, – тихо заметил маленький джентльмен.
Невеста была хорошенькой, со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. Но красавицей ее никто бы не назвал. Анабелле показалось, что Джин выглядит не слишком счастливой, но она тут же припомнила, что это брак по сговору, устроенный королевой с целью объединить знатные семьи Приграничья и Шотландского нагорья. Мария Стюарт знала, что может доверять Джеймсу Хепберну. Надеялась, что этот брак и милости, которыми она одарит его и семью невесты, позволят Гордонам стать ее верными союзниками.
Церковь была набита до отказа. Обеты, произносимые новобрачными, были едва слышны за гулом голосов. Наконец епископ громко провозгласил их мужем и женой. Церковь быстро опустела, когда гости стали выходить наружу, чтобы разыскать лошадей и проделать короткий путь до Кинлох-Хауса, где состоится празднование.
Ангус подошел к жене, а Мэтью распрощался с ними. Вместе они подошли поздравить новобрачных.
45 
