57 
Дни становились короче и холоднее. По вечерам они спешили в теплый уютный зал, где играли в шахматы с Ангусом или Мэтью. После потери ребенка граф очень берег жену, но в длинные осенние ночи его желание вновь пробудилось, и он чувствовал, что она испытывает то же самое.
Как-то в конце дня он застал ее в зале одну и, поцеловав руку, прошептал:
– Я тоскую по тебе. Мне хочется вновь держать тебя в своих объятиях.
Серые, лучившиеся теплом глаза смеялись.
– Я думала, ты никогда не спросишь, – выпалила она, к его удивлению. – Мне тоже не хватало тебя. Несколько недель назад Джинни сказала, что я совсем поправилась, но ты, казалось, больше интересовался возможными набегами англичан и скотом, чем мной.
– Я старался заниматься всем, что сможет отвлечь меня от мыслей о постели жены, – широко улыбнулся он.
– Тогда приходи, – тихо пригласила она.
– А как насчет ужина? – спросил он, глядя на слуг, которые накрывали на высокий стол и тащили раскладные стулья из боковой ниши, где они хранились до очередного случая.
– Ужин все равно будет накрыт, сидим мы за высоким столом или нет, – рассудила Анабелла. – Но если предпочитаете раньше поужинать, я склонюсь перед вашим решением.
Она присела, покинула зал и, поднявшись в спальню, развязала узлы завязок, державших вместе юбку и лиф.
Юбка упала на пол. Она развязала и спустила нижние юбки и, переступив через груду ткани, сбросила туфли. Не в силах самостоятельно снять лиф, она решила дождаться мужа. Ему понравится раздевать ее.
Она распустила длинные волосы и принялась расчесывать, едва сдержав смех, когда Ангус ворвался через смежную дверь.
– Расшнуруй лиф, – попросила она, повернувшись к нему спиной.
Он немедленно принялся за работу и, стащив лиф, отбросил в сторону. Анабелла зачарованно наблюдала, как руки мужа развязывают бант на сорочке и стягивают ее вниз. Он взвесил на ладонях ее прелестные груди, слегка сжал и застонал от наслаждения. Ладони стиснули упругую плоть, загрубевшие подушечки больших пальцев потирали твердеющие соски.
Вжав жену в перину, граф встал на колени и стал распутывать ее подвязки. Медленно скатал тончайшие чулки со стройных ног, прокладывая языком дорожку по теплым бедрам, целуя каждый пальчик на ноге, отчего Анабелла, боявшаяся щекотки, нервно хихикала.
Каждый дюйм ее тела пульсировал. Она с огромным усилием встала, чтобы раздеть его: он был в одних штанах и рубашке. Она развязала завязки рубашки, стянула ее с плеч. И, прижавшись голыми грудями к гладкой теплой коже его груди, стала тереться сосками.
– Женщина, – проворчал он, – хочешь испытать мое терпение?
– Да, – прошептала она, прежде чем лизнуть мочку его уха, и стала развязывать его штаны. Под ними ничего не было, и она легонько сжала его твердые ягодицы. – Вы действительно скучали по мне, милорд? Если хотите заставить меня поверить в это, покажите, как сильно…
Она стала гладить его мужскую плоть, ласкать яички.
Граф застонал, когда огненное наслаждение окутало его. Всего год назад она была застенчивой, но любопытной девственницей.
Он внял этому любопытству и научил ее удовлетворять его, удовлетворять их обоих. Она оказалась поразительно способной ученицей. Иисусе!
Он снова застонал, когда она упала на колени, чтобы взять его в рот. Она хорошо выучила свои уроки, потому что греховное наслаждение вновь пронзило его. Длинные пальцы запутались в ее густых волосах, пока она возрождала к жизни его плоть – ртом, языком и искусными пальцами, перебиравшими его яички. Он закрыл глаза, наслаждаясь восхитительными ощущениями.
В первые месяцы их брака он полюбил ее за качества, не имевшие ничего общего с ее роскошным, соблазнительным телом. Он видел доброту. Заботливость и ум. Именно ум он находил в ней главным. И еще безусловную преданность Дуну. Но когда они соединились, он был поражен совершенством тела, возбудившего в нем страсть, какой он раньше не ведал. Кто-то мог посчитать эту страсть вожделением, и вначале, возможно, так и было. Но не сейчас. Он влюблен в жену и не мог представить своей жизни без нее. К его облегчению и радости, она отвечала на страсть страстью.
– Довольно, милая, – взмолился он.
Анабелла грациозно поднялась, обвила руками его шею и прижалась гибким телом.
– Не играйте в любовника, милорд. Я хочу почувствовать вас в себе. Глубоко! Потом мы ублажим себя ласками и поцелуями, но сейчас мне нужна твоя плоть во мне, Ангус, мой повелитель и муж!
57 
