Особенно,... 
4 
Она услышала только слово «навеки». Ее худшие опасения подтвердились.
Зик никогда не скрывал, что наслаждается телом Мелоди. Каждую ночь, а порой и среди дня он занимался с ней любовью, унося женщину на такие высоты, какие она не могла себе вообразить. Он был умелым и благородным любовником, смелым и в то же время бесконечно нежным. Он всегда стремился подарить ей наслаждение, одновременно удовлетворяя собственную страсть. До встречи с Зиком Мелоди не спала с мужчинами, потому что не любила ни одного из тех, с кем встречалась. Она берегла себя для «того единственного». А потом Зик ворвался в ее жизнь, как сверкающий метеор, и через два месяца после первой встречи она стала миссис Джеймс.
Мелоди глубоко вздохнула, и тут первая снежная звездочка пролетела мимо нее.
— Чтобы сохранить брак, нужны двое, Зик. Ты не можешь удержать меня силой.
— Я не верю, что слышу все это от тебя.
— Верь. Я говорю серьезно. Теперь все изменилось.
Было ясно, что Зика возмутило ее заявление, однако его гнев не поколебал Мелоди. Он смотрел на нее в упор. Происходящая в нем внутренняя борьба отражалась на лице.
— Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?
Она отвела взгляд от впившихся в нее сверкающих углей, позволила волосам упасть на лицо и прошептала:
— Именно так. Я больше тебя не люблю. Ты удовлетворен?
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него:
— Повтори это, глядя мне в глаза. Скажи, что хочешь стереть все, что было между нами. Словно двух лет просто не было.
— Конечно, они были, и я всегда буду благодарна тебе за них, но жизнь идет дальше. Люди меняются.
— Я не изменился! — Зик тряхнул головой. — Я не изменился, — повторил он тише, нежнее. — И я не верю, что изменилась ты.
— О, я изменилась, — произнесла Мелоди с такой горечью, что он невольно поверил ей.
Зик женился на молодой здоровой женщине. Теперь она не выглядела молодой и уж конечно не была здоровой. Мелоди была сломана и физически, и эмоционально. А в мире Зика нет места инвалидам.
— Ты имеешь в виду несчастный случай? Твои ноги? — Он говорил так тихо, что она с трудом слышала его. — Для меня это не имеет значения. Ты — по-прежнему ты…
— Нет. — В ее голосе появились металлические нотки. — Я уже не я, Зик. Ты не можешь взмахнуть волшебной палочкой и вернуть прежнюю Мелоди. Как не можешь делать вид, что я здорова. Я никогда больше не смогу танцевать. Не буду ходить не хромая. Мне предстоят месяцы интенсивной терапии. Кстати, меня предупредили, что вероятность развития артрита очень велика. Я вполне могу оказаться в инвалидном кресле.
— Все это я знаю. Я постоянно советовался со специалистом, и мы разработали для тебя программу реабилитации. — Зик опять взял ее руку и добавил: — Начинается снегопад, тебе становится холодно. Сядь в машину, по крайней мере.
— Я же сказала, что возьму такси.
Мелоди заметила, что обычно коротко остриженные черные волосы падают Зику на шею. Что это? Перемена стиля или он забыл подстричься? От этой мысли она почему-то почувствовала слабость и, чтобы побороть ее, добавила неоправданно резко:
— И я не хочу, чтобы ты общался с моим физиотерапевтом, ясно? И тем более решал, как я должна лечиться. Я могу сама позаботиться о себе. Мы больше не вместе, Зик. Прими это как факт.
До встречи с Зиком Мелоди сама заботилась о себе многие годы. Бабушка рассказала ей, что отец ушел от ее матери еще до рождения дочки. Мать умерла, когда Мелоди была еще младенцем, и ее растила бабушка.
Так что у нее было несколько необычное детство, особенно если учесть, что бабушка не поощряла дружбу внучки с другими детьми. Мелоди жила исключительно уроками танцев, которые посещала дважды в неделю. Когда ей было шестнадцать лет, ее приняли в хореографическое училище. Она едва успела окончить училище, когда бабушка умерла, оставив Мелоди небольшое наследство. Она перебралась из родного городка на западе Англии в Лондон, нашла дешевое жилье и стала искать работу. Вскоре деньги кончились, и ей между выступлениями на сцене пришлось подрабатывать в разных местах. А потом она получила главную партию, встретила Зика, и ее жизнь изменилась навсегда.
— Ты ведешь себя как ребенок, Мелоди, — сказал Зик тоном, которым полагается говорить с капризным младенцем. — Позволь, по крайней мере, отвезти тебя туда, куда ты хочешь. Или ты думаешь, что я украду тебя? — Ответ на его вопрос был написан на ее лице. Зик в отчаянии прищелкнул языком. — Даю тебе слово. Идет? Но ты же понимаешь, что нам надо поговорить. Когда мы общались в прошлый раз, ты закатила истерику, и персонал больницы обвинил меня в том, что я мешаю твоему выздоровлению. Я так и не понял тогда, что сделал не так. Мне необходимо добраться до сути.
4 
