Особенно,... 
71 
Он улыбнулся так, что ей стало дурно, потому что было видно, насколько сильно он возбудился от своих слов.
— Это будет немного болезненный процесс, — продолжал он, — потому что я не собираюсь лишать вас чувств. Я не люблю заниматься любовью с бесчувственными женщинами и также предпочитаю, чтобы они не молчали.
— Вы… безумец! — вскричала Кларинда.
— Не совсем, — ответил сэр Джеральд. — Вы — Венера, вы предназначались в жертву Сатане как непорочная дева. Я дал себе слово, что буду вашим учителем, вашим руководителем в познании радостей любви, и не допущу, чтобы меня лишили этого.
— О каких любовных радостях вы говорите — о тех, что являлись частью ваших порочных и богохульных развлечений? — с гневом спросила Кларинда. — То, что я видела, было… низостью, и тот… разгул, который я наблюдала в Пещерах, заставил меня почувствовать стыд за мужчин, которые были рождены джентльменами, — за тех образованных и цивилизованных мужчин, которые опустились до животного состояния.
Сэр Джеральд рассмеялся.
— Когда вы сердитесь, вы выглядите еще привлекательнее, Кларинда, — сказал он, — и у вас есть мужество! Вы вели себя очень Храбро, когда мы с Николасом привезли вас в Пещеры. И теперь соберитесь с духом, потому что я сделаю вас моей — у вас нет никакого выхода.
В его ласковом тоне прозвучала безграничная угроза. Он не делал никаких движений, но Кларинде показалось, будто он придвинулся поближе и уже тянет к ней свои руки.
Неимоверным усилием она собрала свою волю в кулак и, высоко подняв голову, произнесла:
— Прошу вас, сэр, ведите себя… прилично… Мне хочется верить, что вы… лишь пугаете меня… Ни один мужчина, имеющий хоть каплю чести… не оскорбит беззащитную женщину… Отпустите меня, умоляю вас… И мы забудем об этом… разговоре навсегда.
— Хорошо сказано, — одобрил он. — Вы — самая доблестная женщина, которую я когда-либо встречал.
Но вам это не поможет, дорогая, потому что я страстно желаю вас. Ни одна Венера прежде так не привлекала меня.
Его взгляд скользнул по ее телу.
— Очень жаль, — продолжал он, — что служба тогда была прервана. У Мельбурна хватило ума утащить вас у нас из-под носа, но сейчас его здесь нет и дверь заперта на ключ. Подойди, Кларинда, пойми, что ты побеждена; клянусь, у тебя нет никакого выхода. Посмотри на меня, и ты увидишь, что я говорю правду.
Она была так напугана, что послушалась его и посмотрела ему в глаза — темные глаза, наполненные вожделением. В их глубине горел устрашающий огонь.
Кеган смотрел на нее так, что Кларинду охватил стыд, будто она стояла перед ним обнаженной.
Внезапно она увидела, что глаза его расширились, стали огромными и повелевающими.
— Иди ко мне, — сказал он ласково, — иди.
Его голос был негромок, но она почувствовала, что звук его завибрировал по всему ее телу.
Неожиданно она осознала, что с ней происходит.
Она двигалась к нему — шла так, как он говорил, — глядя ему в глаза, от которых не могла отвести своего взгляда. Он гипнотизировал ее. Она поняла это, но с паническим ужасом ощутила, что не может ему противостоять. И когда она почувствовала, что ее сознание начинает меркнуть, то начала молиться:
— Боже… помоги мне.
Это была та молитва, которую она множество раз повторяла в Пещерах. Она спасла ее тогда, она была услышана — появился лорд Мельбурн и вызволил ее из рук сатанистов.
— Боже… помоги мне, помоги.
И молитва будто освободила ее от губительного магнетизма сэра Джеральда — она почувствовала, что может отвести от него взгляд, и тотчас же поняла, что больше ему неподвластна.
Она побежала через комнату и, отодвинув диван, встала за его спинку. Она стояла, вцепившись пальцами в мягкую ткань, и ужас сотрясал все ее тело.
Сэр Джеральд засмеялся. Это был смех сексуально возбужденного мужчины, который знал, что объект его притязаний очень скоро будет в его руках.
Он медленно двинулся к ней, глядя ей прямо в глаза, и она знала, что еще больше возбуждает его своим сопротивлением. Просить о пощаде было бесполезно.
Она могла лишь держаться от него на расстоянии и не даваться в руки.
Он приблизился к дивану, и Кларинда снова собралась бежать.
— Подойди ко мне, Кларинда, — сказал он, — ты не сможешь бегать от меня долго. Рано или поздно ты окажешься в моих руках. Ты — словно птичка, пойманная в сети. Ты можешь биться и трепыхаться, но тебе не удастся вырваться на волю.
71 
