Последние отзывы

  50  

Дилан посвятил своему горю целых два года. Пора было позаботиться о ком-то другом, и он подумал, что можно начать с этого малыша.

У Макдаффов не держали животных, хотя Дилан всегда мечтал иметь кошку или собаку. Однако тетушки считали, что домашние питомцы разносят всяческую заразу.

Купив молока, он вернулся в свою комнату, спустил котенка на пол и налил молоко в чайное блюдце. Малыш принялся жадно пить, урча от удовольствия и притоптывая всеми четырьмя лапами. Дилан постучал к миссис Тауб и, тоже извинившись, спросил, нет ли у нее какой-нибудь коробки.

Женщина внимательно посмотрела на постояльца. Она жалела этого молодого человека. Всегда один, ни работы, ни развлечений, ни друзей, ни женщин, ни капли выпивки. Миссис Тауб не знала, кто он (Дилан назвался вымышленным именем), на какие средства живет (возможно, на пенсию?), но догадывалась, что здесь имеет место какая-то глубоко личная трагедия. Наверное, его не дождалась девушка, а то и вовсе бросила, увидев, каким он стал.

— У меня нет, но в подвале полно хлама. Вы наверняка что-то найдете, — сказала она, вручая ему ключи.

Поблагодарив хозяйку, Дилан заметил, что часы на противоположной стене показывают без десяти минут девять.

Войдя к себе, он увидел, что котенок опять мяукает. Он был сыт, но страшился одиночества. Вновь надев пальто (в подвале наверняка было холодно) и взяв с собой котенка, Дилан собрался идти в подвал и тут заметил папку со своими рисунками. Отчего-то она валялась на видном месте, хотя было совершенно ясно, что он больше никогда не возьмет в руки кисть.

Дилан решил убрать ее с глаз долой, отнести в подвал и оставить на куче хлама. Лучше не думать и не вспоминать о прошлом.

С папкой под мышкой, свечой и спичками в кармане и с котенком за пазухой он спустился вниз и отворил железную дверь.

В подвале царила кромешная тьма; он словно угодил в преисподнюю. Дилан зажег свечу. Некрашеные цементные стены в неровностях и царапинах, ящики и какие-то громоздкие предметы, покрытые слоем пыли, поверх которых он небрежно положил папку с рисунками.

Выудив из горы хлама небольшую коробку, Дилан вытряхнул из нее какие-то ветхие и ненужные вещи и уже собирался направиться к выходу, как вдруг стены подвала содрогнулись и все вокруг словно покачнулось и накренилось.

От неожиданности Дилан выронил свечу, и в помещении снова стало темно, как в могиле.

А потом он услышал рокот взрыва, чудовищный гул, звук разрушения, отдавшийся в его теле. Снаружи что-то звенело, грохотало, падало, сотрясалось и сыпалось.

Что это, землетрясение? В Галифаксе?! Едва ли. Артиллерийский обстрел? Снаряды, бомбы? Значит, в город каким-то чудом проникли немцы? Как это могло случиться, ведь всего лишь минуту назад вокруг было тихо и мирно!

Рядом с его сердцем билось крохотное сердце котенка. Дрожащими руками Дилан зажег свечу. Надо попытаться выбраться отсюда, если только вход не завален. Что-то подсказывало ему, что от дома остались одни руины.

Какое-то странное чувство заставило его взять папку с рисунками. Наверное, он понимал, что отныне ничто и никогда не будет таким, как раньше, что любое, тем более вещное напоминание о прошлом станет бесценным. Эти акварели были частью его души, и он не мог оставить их здесь, под землей.

Возле выхода громоздились кирпичи, мусор, обломки штукатурки. Дилан принялся методично разбирать завал, а пока он это делал, вода в заливе забурлила, вскипая, словно в гигантском котле, после чего обрушилась на берег огромной волной, и можно было увидеть то, чего еще никто и никогда не видел: обнажившееся океанское дно. На несколько минут улицы города превратились в бурные реки. Возвращаясь в бухту, потоки воды несли за собой сотни изувеченных тел погибших от взрыва людей.

Нелл шла на работу. До девяти оставалось не так уж много времени, и она спешила изо всех сил: все работники фабрики пробивали карточки на контрольных часах. Но сегодня после завтрака ее одолела тошнота, и она много времени провела в уборной.

Она так и не сообщила о своей беременности никому, кроме Аннели, а внешне пока это было совсем незаметно. Нелл решила работать на фабрике до последнего (если ее не уволят раньше) и старалась понемногу откладывать деньги, что ей не очень удавалось. В отчаянии Нелл думала, что накануне родов можно обратиться за помощью в какую-нибудь благотворительную организацию, если там ее не осудят за то, что она собирается родить ребенка без мужа.

  50