36 
По правде сказать, была еще одна причина. Она просто больше ничего с собой не взяла. Думала, что пробудет здесь совсем недолго. Учитывая, насколько шаткой оказалась ее решимость, выглядеть жалкой, пожалуй, наилучший вариант.
Кейд стоял у рабочего стола на кухне и выкладывал на тарелку круассаны, судя по всему, только что принесенные.
– Вау. Извини, не могу на тебя смотреть. Забыл, насколько уродливо это платье. А может, подсознательно старался забыть. Для меня это настоящая психотравма.
– Оно не такое уж плохое. – Он до сих пор не надел рубашку. В департаменте жизненных несправедливостей это бы наверняка оценили. Он не хотел на нее смотреть, а ей хотелось смотреть на него бесконечно.
– Нет, оно безобразно. Можешь мне поверить. Одна радость, его безобразность наводит меня на мысль, чем сегодня заняться. Первым делом устроим шопинг.
– Я не хочу шопинга. Мне нравится это платье. – На самом деле Джессика считала его совершенно отвратительным. – Я понимаю, тебя это удивляет, но дело обстоит именно так.
– Ты меня не удивляешь. Но в департаменте того, за что можно быть благодарным…
Она прищурилась и с подозрением взглянула на него. Он не из тех, кто склонен искать, за что можно быть благодарным.
– Радует то, что ты не надела камуфляжное. Если мы сегодня окажемся в лесу, не хотелось бы тебя потерять.
– А что, есть шанс оказаться сегодня в лесу?
– Когда нет четких планов на день, всякое может случиться.
Это привело ее в восторг гораздо больше, чем надо. Спонтанные действия уже давно исчезли из жизни Джессики, она вдруг почувствовала, как ей этого не хватает.
Глава 14
Кейд обладал одним качеством, которое особенно восхищало ее, исключительной открытостью к тому, что предлагала жизнь.
Помимо горячих круассанов ему принесли джем. Они съели этот нехитрый завтрак, сидя на террасе под теплым весенним солнцем. Каким же волшебством обладает весна, что внушает надежду даже самому израненному сердцу?
Казалось, Кейд забыл, что она выглядит отвратительно. Казалось, Джессика забыла, что Кейд выглядит великолепно. Между ними воцарился былой мир и покой.
Они болтали, будто и не было ничего плохого. Как в старые добрые времена, когда, общаясь с ним, она чувствовала, что находится с лучшим другом. Беседа текла легко и непринужденно. То, о чем говорил один, тут же спешил подхватить другой. Они говорили об общих друзьях, о его тетушке Хелен, о ее кузине Дейв. О своей работе.
А потом вышли из дома и направились в центр города. Шагая рядом с ним, Джессика в очередной раз остро почувствовала, как ужасно выглядит в этом платье. Кейд был одет в простую спортивную рубашку и летние брюки цвета хаки, но, несмотря на это, она не могла не заметить, какие взгляды бросали на него женщины. Заинтересованные. Восхищенные. Жаждущие испытать такое же удовольствие. На нее они тоже бросали взгляды, но, удивившись, тут же забывали о ней.
Когда он обошел ее и взял за руку, Джессика почувствовала всплеск этой жажды. Как же сильно она истосковалась о нем, о тех мелочах, которые составляют близость, о его сильной руке, по-хозяйски сжимавшей ее ладонь и посылавшей всем остальным сигнал «мое».
Джессика была полна решимости устроить жизнь, обойтись без этого, стать самостоятельной, но его рука, державшая ее руку, наполнила ее тоской. Она почувствовала это физически, как дрожь, пробегавшую вверх-вниз по спине и не желавшую уходить.
Будь она умнее, оттолкнула бы его руку и убежала прочь. Но здравый смысл, похоже, покинул ее. Хотелось удержать эти мгновения. Будто она воровала их, чтобы сохранить где-то глубоко в себе для тех времен, когда рядом не будет Кейда. Джессика чувствовала, что за эти воспоминания будет благодарна судьбе даже больше, чем за все предыдущие. Горечь, злость и разочарование оставили много темных красок на полотне их истории, закончившейся расставанием, они почти полностью скрыли первоначальный светлый замысел.
Они дошли до центра города и выбрали пешеходную зону на Стивен-авеню. Погода стояла прекрасная. В центре не было обычной для будних дней суеты, которую создавали толпы мужчин и женщин в деловой одежде, на смену им пришли ярко одетые продавцы, и ощущение бурлящей жизни не покидало улиц.
Одетый ковбоем, уличный музыкант, устроившись на обочине Стивен-авеню, пел что-то чувственное. Они остановились и несколько минут слушали его. Кейд бросил пятерку в футляр от гитары, и они двинулись дальше. Потом с удовольствием прошли мимо знаменитых зданий из песчаника, причисленных к немногочисленным историческим памятникам Канады. Сотни лет жители Калгари занимались здесь торговлей.
36 
