Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
141 
Ариэлла снова подумала о признании Эмилиана, отчего сердце ее забилось быстрее. Забудет ли он его при свете дня?
– Какое чудесное утро! – воскликнула она. Небо казалось ей особенно синим, солнце – особенно ярким, а птицы – особенно веселыми. И Эмилиан тоже был красив, как никогда.
Взгляд его был устремлен вперед.
– Возможно, через день или два кочевая жизнь наскучит тебе.
– Я давным-давно не оказывалась так далеко на севере, – быстро произнесла Ариэлла, думая о том, что, пока они вместе, ей никогда не будет скучно. – Кроме того, это часть и моего наследия тоже, хотя о нем я лишь читала в книгах.
– Тебя воспитали как англичанку, – растягивая слова, возразил Эмилиан. – Ты когда-нибудь интересовалась тем, какой была жизнь твоей матери?
– Ну разумеется. Ее жизнь омрачалась людским фанатизмом и ненавистью, постоянными переездами с места на место и, конечно, гетто. Мне хотелось бы быть лично знакомой с ее семьей или хотя бы знать, страдали они или вели достойную жизнь.
– Ты никогда не пыталась разыскать их?
– Когда мама была вместе с отцом, она рассказала ему, что ее отец умер в Триполи, а больше у нее никого нет. Так что ответ мой отрицательный – у меня не возникало желания проследить эту ветвь своего генеалогического древа.
– Ты захочешь когда-нибудь вернуться в Роуз-Хилл? – серьезно поинтересовался Эмилиан.
Ариэлла посмотрела ему в лицо и положила руку на его бедро.
– Ты знаешь, что не сможешь расстаться со мной.
Он покраснел.
– Теперь ты возомнила себя чародейкой?
Девушка промолчала. Эмилиан и без того знает ответ на этот вопрос.
Наконец он произнес:
– Так что ты скажешь на мое предложение?
– Эмилиан, ты же говорил несерьезно!
– Серьезнее некуда, – негромко произнес он. – И не требуй от меня еще одного признания.
Как она могла быть такой глупой? Ариэлла почувствовала небывалый прилив счастья. Эмилиан сказал, что любит ее, и она носит их ребенка. Она просияла.
– А я все же подожду этого признания, – не сдавалась она. Подавшись вперед, она потерлась губами о его щеку. – Я сильная, независимая женщина, и трудностям цыганской жизни меня не сломить.
– Что это значит?
– Это значит – да, я выйду за тебя замуж.
– Эмилиан Сен-Ксавье, берешь ли ты эту женщину в законные жены? – с улыбкой спросил священник.
Со времени их последнего разговора минуло всего несколько часов. Ариэлла, с трудом веря в происходящее, стояла в крошечной часовне, облаченная в кружевное платье цвета слоновой кости, принадлежавшее некогда бабушке Джаэли, и собственные жемчуга. Эмилиан был одет в темный сюртук с шелковой сорочкой и черным галстуком, светлые брюки и привычные грубые ботинки. В старинной церкви, украшенной полевыми цветами, сосновыми шишками и венками из маргариток, столпился весь kumpa’nia.
Эмилиан настоял на том, чтобы они поженились в тот же день. Ариэлла недоумевала, к чему такая срочность, но он отказывался обсуждать это и слышать не хотел о промедлении. В действительности все это не имело для девушки значения, ведь в жизнь воплотилась ее главная и самая безумная мечта – стать женой Эмилиана. Она сожалела лишь о том, что на церемонии нет ее собственной семьи. Приготовления совершались в такой спешке, что даже сейчас, когда Эмилиан твердо ответил «да», голова ее шла кругом.
Священник, чья пышущая здоровьем жена сидела на первой скамье и с восторгом взирала на совершающееся на ее глазах таинство, обратился к Ариэлле:
– Ариэлла де Уоренн, берешь ли ты этого мужчину в законные мужья, чтобы быть с ним в болезни и здравии, горе и радости, пока смерть не разлучит вас?
Она посмотрела на Эмилиана. Выражение его лица было очень торжественным и одновременно угрюмым. Она никогда не встречала такого выражения ни у одного человека, и уж точно не у жениха на свадьбе. Он сомневается в правильности принятого им решения? И имеет ли это значение сейчас, когда их путешествие по дороге жизни началось и никто не вправе остановить их?
– Ариэлла? – позвал ее Эмилиан.
Она одарила его улыбкой:
– Да, я беру этого мужчину в законные мужья, пока смерть не разлучит нас.
В глазах его промелькнуло облегчение.
Неужели Эмилиан и правда считал, что она передумает и бросит его перед алтарем? Неужели он не знает, как сильно она любит его и никогда не перестанет любить? Или его тревожит что-то еще?
141 
