24 
Ариэлла не понимала, что с ней происходит. Никогда прежде ее не посещали подобные мысли о мужчине. Ее совершенно не касалось, что этот цыган станет или не станет делать по окончании танца.
Внезапно Эмилиан открыл глаза. Теперь его окружали другие танцующие, включая и нескольких женщин довольно экзотической наружности, но его взгляд устремился поверх их голов прямиком к Ариэлле.
Знал ли он о ее присутствии на празднике? Сердце девушки билось так неистово, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Она понимала, что благоразумнее было бы пригнуться, скрыться, но она поступила наоборот – выпрямилась в полный рост, тщетно пытаясь заставить себя перестать пожирать глазами его прекрасное лицо и обнаженный торс. Одновременно с этим девушка осознала, что больше не прячется в тени кибитки, должно быть, она бессознательно сделала шаг вперед.
Взгляды их встретились, и глаза цыгана вспыхнули.
Ариэлла взирала на него как зачарованная, забыв, что нужно дышать. Эмилиан повернулся к ней, замедляя движение. Затем он протянул к ней руки, и девушка стала представлять, что он обнимает ее, прижимаясь твердым жезлом своей мужественности к ее животу. Ей не нужно было быть опытной женщиной, чтобы понять, что этот танец он посвятил ей, ей одной.
Эмилиан будто околдовал ее, и она не могла думать ни о чем ином, кроме его объятий.
Дрожа всем телом, она не могла не гадать, слышно ли ему, как громко колотится ее сердце.
Теперь Эмилиан стоял неподвижно, лишь вздымалась и опускалась его грудная клетка. Он продолжал смотреть в глаза девушки.
«Мне нужно бежать отсюда , – подумала она. – Если я останусь, что-то непременно случится. Он коснется меня, привлечет меня к себе, к своему крепкому телу…» Девушка не сомневалась, что так и случится.
Вдруг кто-то схватил ее сзади.
– Kon nos? Gadje romense? Nay![11]
Ариэлла вскрикнула от неожиданности.
Перед ней стоял парнишка лет шестнадцати, и взгляд его светился откровенной враждебностью. Он потряс ее за плечо и снова гневно заговорил на своем языке. Разговоры и смех стихли, музыка также перестала играть.
– Я ничего не понимаю, – прошептала девушка.
Парнишка потащил ее вперед. Ариэлла споткнулась и остановилась. Их обступили танцоры. Эмилиан бросился вперед, глаза его метали молнии.
– Dosta![12] – приказал он.
Ариэллу тут же отпустили. Она обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Ее спаситель был столь же зол, как и молодой цыган, схвативший ее. Она осмотрелась. Со всех сторон на нее взирали враждебные лица. Никто не двинулся с места, продолжая сохранять прежние напряженные позы. Девушке хотелось провалиться сквозь землю.
Эмилиан заговорил снова, гневно и непреклонно.
Молодой цыган посмотрел на нее.
– Прощу прощения, – сказал он с сильным акцентом, после чего развернулся и пошел прочь.
Ариэлла была поражена. Она посмотрела на Эмилиана, и он вернул ее взгляд. Тем временем похожий на медведя мужчина, которого они с отцом уже видели вечером, захлопал в ладоши и принялся что-то говорить толпе. Кто-то снова заиграл на гитаре. Возобновились разговоры, но теперь они велись вполголоса или совсем шепотом. Постепенно все разошлись, оставив Ариэллу и Эмилиана наедине.
Девушка нервно облизала губы, испытывая сильную жажду. Что еще хуже, взгляд ее снова приклеился к его обнаженному потному торсу. Она ничего не могла с собой поделать и украдкой посмотрела на крепкие мускулы его живота, не осмеливаясь глядеть ниже, потому что точно знала, что за зрелище ее там ждет.
– Что… – Она снова облизала губы, чувствуя, что ей нечем дышать. – Я не шпионила.
Он прищурился.
– Клянусь, – продолжала девушка, стараясь дышать как можно глубже. Ее начала бить дрожь. – Я просто услышала музыку и не смогла сдержаться.
Взгляд Эмилиана по-прежнему был полон загадок.
– Тебе было весело? – спросил он без церемоний. – Наше примитивное торжество позабавило тебя?
Она сделала глубокий вдох.
– Музыка… танцы… они великолепны.
Он издал недоверчивый возглас и посмотрел на лиф ее платья.
– Не поздновато ли, мисс де Уоренн, для прогулки на свежем воздухе?
Он стоял настолько близко, что Ариэлла ощущала жар его тела и его мужской запах. Она могла бы с легкостью дотронуться до него, если бы захотела. Беспокойство ее росло.
24 
