Особенно,... 
63 
Он хотел всего лишь воспользоваться Ариэллой, а затем вернуть ее в таком виде gadjos. Будь она опытной женщиной, совершить budjo оказалось бы слишком просто, и она не испытывала бы страданий. Он же, напротив, нанес ей сокрушительный удар.
Запоздало Эмилиан понял, что не продумал всех последствий своего поступка. В действительности он вовсе не собирался погубить, а затем отбросить за ненадобностью такую девушку, как Ариэлла.
Он едва мог дышать, переживая не меньшую боль, чем сама Ариэлла. В этот момент он услышал звуки фортепиано.
Эмилиан напрягся. Никогда прежде не доводилось ему слышать столь чарующую и проникновенную игру. Он часто играл без нот, следуя перепадам собственного настроения. Он понятия не имел, кто исполняет эту мелодию, проникнутую такой глубокой печалью и мукой. Она была полна сильным душевным томлением.
Осознав глубину ощущаемой им боли, Эмилиан на мгновение замер.
Внезапно характер игры изменился. Мелодия стала легкой, яркой, искрящейся надеждой и радостью.
Распахнув дверь, он поспешил в музыкальную комнату и замер на пороге. За инструментом сидела его сестра, чьи пальцы искусно порхали по клавишам. Она была всецело поглощена игрой. Губы ее улыбались, но по щекам текли слезы.
Эмилиан закрыл глаза. Джаэль наслаждалась красотой момента, когда вся ее жизнь состояла из непрекращающейся череды боли.
Все цыгане так живут.
Эмилиан понял, что, воспользовавшись Ариэллой, он поступил правильно.
– Ах, боже мой, что произошло? – вскричала Марджери.
– Закрой дверь, – прошептала Ариэлла. Завернувшись в простыню, она сидела на подоконнике в полном оцепенении, очевидно пребывая в шоке. Ей удалось послать записку Марджери, но с тех пор она просто безучастно сидела и смотрела в окно.
Марджери, переложив сверток, который она принесла с собой, в другую руку, сделала так, как просила Ариэлла. Расширившимися от ужаса глазами она обвела глазами комнату, отметив смятую постель и разбросанную одежду. Затем снова сосредоточила внимание на лице девушки.
– Кто это с тобой сделал?
Ариэлла посмотрела на свою обеспокоенную кузину.
– Я в порядке, – выдавила она из себя.
Это была ложь. В действительности девушка чувствовала себя поруганной и понимала, что никогда не сможет быть прежней.
Перед ее мысленным взором возник образ Эмилиана, каким она видела его перед его уходом: безжалостным, отрешенным и холодно-безмятежным.
Она ощутила новый приступ боли, с запозданием понимая, какой она была романтической дурочкой.
Марджери положила свой сверток на стол и подошла к Ариэлле. Девушка встала, и кузина обняла ее. Ариэлле очень хотелось поплакать, но глаза ее были сухи. Лишь боль никуда не исчезла, она огнем выжигала грудную клетку. Возможно, когда-нибудь она даже возненавидит Эмилиана, хотя он откровенно предупредил ее о том, что случится, если она придет к нему на свидание.
– Дорогая. – Марджери отступила на шаг, продолжая крепко сжимать плечи Ариэллы. – Кто это сделал? – Она снова бросила взгляд на кровать. Совершенно очевидно, что Ариэлла лишилась девственности.
Девушка была не в силах ответить. Хоть Эмилиан и оказался ужасным человеком, она все же не испытывала желания открывать его имя, даже своей кузине, которой она могла доверить любой секрет.
Марджери изо всех сил старалась сохранять самообладание.
– Ну почему ты не говоришь мне, что случилось и кто это с тобой сделал?
Ариэлла напряглась.
– Я приехала сюда на свидание. Думала, что люблю его, а он любит меня. Я глубоко заблуждалась, – наконец вымолвила она.
Марджери ахнула.
– И когда это ты успела влюбиться в Сен-Ксавье? Где вы вообще познакомились?
Ариэлла почувствовала новый прилив горечи. Ее любовь не была взаимной. А теперь и она не может любить Эмилиана. Ей было невероятно сложно подвергнуть анализу свои эмоции, потому что всем ее существом безраздельно владела боль.
– Уже почти полдень. Помоги мне, пожалуйста, незаметно пробраться домой.
– Незаметно? Ариэлла, твой отец проследит, чтобы Сен-Ксавье женился на тебе!
– Я не хочу выходить за него замуж. И вообще, никакой это не Сен-Ксавье! – в отчаянии вскричала девушка. – Это сделал цыган!
– Цыган? – в ужасе переспросила Марджери.
Плотно прижимая к себе простыню, Ариэлла направилась к столику, на котором лежал принесенный кузиной сверток. Она ощущала полное изнеможение, как физическое, так и эмоциональное.
63 
