очень нудно 
36 
Я сел в кровати. Огляделся. Судя по обстановке я не дома. Вспомнил сон. Улька! Посмотрел на часы. 8.30. Сейчас вообще утро или вечер? А день-то какой? Последнее что помню, как ехали на дачу к Медведю. Судя по обстановке, сходится, я у него на даче. Посмотрел на телефон. Круто. Вторник. А вчера вроде воскресенье было. Прям и машину времени не нужно, бутылка водки и путешествия по временному континууму обеспечены. Пропущенные вызовы от шефа пять, от мамы десять, от отца три. Видно, очень меня искали. Интересно, чего от меня хотели-то? Ладно, потом позвоню. Вышел из спальни, зашел в ванную. Мдаа, отражение точно не мое. Какой-то наглый чувакоид без разрешения пробрался в дом и пугает честных граждан своим фейсом. Умылся. Попытался вспомнить, сколько выпил вчера и позавчера. Вроде бы и не много, только все без закуски. Принял душ. Жить стало легче. Спустился вниз. На кухни никого. Заглянул в коридор, на вешалке одежды много. Значит я тут не один. Людии, вы где? Посмотрел в окно. Во дворе стоял джип Медведя и ауди Лехи. О, мозгомойка гарантирована. Янка мне мозг съест.
На кухне заварил кофе. Порылся в шкафчиках в поисках волшебных таблеточек. Шаги в коридоре и голос:
— О, добро пожаловать на Землю, друг! — насмешливо сказал Алекс. Я обернулся, увидел в его руках таблетки. Вот, он, настоящий друг!!
Мы сели за стол, начали пить кофе. Голова чугунная, гудела как царь-колокол.
— Лех, че делать то а?
— Ну, позавтракать нужно. Проголодался я, — сказал Алекс, подходя к холодильнику. В комнату вошла Яна, весело улыбаясь. Посмотрела на меня убогого, сиротливо сидящего за столом. Подошла ближе, со всего размаху влепила мне затрещину. Я виновато посмотрел на нее. Она села рядом.
— Больно же, — обиженно пробормотал я.
— Правда? Ой извини! — сказала она, улыбаясь. Размахнулась, опять отвесила мне затрещину, — А так?
— Лех, уйми терминатора, а? — попросил я, потирая голову рукой.
— Если я ее уйму, то не удержусь и сам настучу тебе по твоей тупой башке. Так что пусть лучше она, — он повернувшись к Яне, с улыбкой добавил, — Не ушибла руку, солнышко? Может тебе сковороду дать?
— Не надо! — попросил я.
— Да нет, милый. Его больше бить нельзя, кто знает, какие будут последствия? Зачем рисковать! — и обернувшись ко мне, елейным голосом проговорила, — Ну как тебе спалось, ослик?
— Спасибо, хорошо, — пробурчал я, — Теперь, когда все успокоились, может быть посоветуете, что делать то?
— Сейчас завтракать, потом ждем, когда проснутся все остальные, и будем соображать все вместе. А ты, — тыкнул Алекс в меня пальцем, — следуешь точно нашим инструкциям, понятно?
Я кивнул.
— И еще, у тебя три дня отгулы. Я Сан Санычу звонил.
— Спасибо.
Мы сидели на кухне, Яна готовила завтрак, Алекс с улыбкой наблюдал за ее движениями.
— Леш, нужно Лилю позвать, пусть над Севкиным имиджем поработает, что он как оборванец ходит?
Я вздохнул, только не генерал в юбке! Но деваться особо некуда.
— У меня просьба, Влада тоже, она при нем не такая буйная.
— Куда они друг без друга? Как сиамские близнецы, всегда вместе, — рассмеялась Яна.
На кухню пришли Дима с Катюхой. Последняя выглядела очень счастливой, но увидев мое несчастное лицо, насупилась.
— Зая, подержи, — ласково сказала она, передавая в руки Димону свой телефон. Я сглотнул. Лучше бы я спал, или остался дома. Катюха подошла ко мне, отвесила подзатыльник.
— Блин, да что за нафиг! — не удержался я, потирая голову.
— Ой, больно да? — сказала она, притворно нахмурившись.
— Нет, нет, что ты?! — сказал я, увидев как она замахивается для второго подзатыльника, увернулся, — Я все понял!
— Точно? — с сомнением в голосе спросила Катя.
— Какая ты у меня кровожадная! — сказал Димон, обнимая ее со спины, и целуя в шею. Ух, ты, у них смотрю прям идиллия!
— Смотрю, у вас все нормально, — сказал я, улыбаясь.
— Да, вот только тебе вход на свадьбу заказан. Билетом твоим будет Ульяна. Без нее тебя не пустят! — уведомила меня Катя. Я кивнул. А что тут не ясного?
Все сидели завтракали, я попивал кофе, вспоминая, как Ульяна зарядила букетом с восьмого этажа или с десятого? И чего психанул то тогда? Знал же, что после одного букета глупо надеется на прощение. Но, как говорят, надежда умирает последней. Я вздохнул. Димон положил руку мне на плечо.
— Не вздыхай, все будет тип-топ!
36 
