Последние отзывы

  179  

Однако Катерина была слишком прозорлива, чтобы во всем полагаться на своего единственного союзника, хотя в те дни никто не верил, что могущественный герцог Миланский может быть повержен. Укрепляя связи с дядюшкой, графиня в то же время отправила письмо во Флоренцию, прося принять ее посланца и обсудить возможность создания военного союза. Мужем моей госпожи был Джованни де Медичи, она поддерживала тесные связи с его старшим братом Людовико ди Пьерфранческо. Эти факты служили доказательством ее верности Флоренции, не говоря уже о том, что в свое время именно Катерина в огромных количествах и по весьма сходной цене продавала пшеницу городу, жители которого умирали от голода. Тогда Республика была настолько благодарна правительнице Форли, что ее даже объявили почетной горожанкой. Где же доказательства признательности?

Флоренция до сих пор оставалась союзницей Франции, от нее требовалось всего лишь отказаться от вторжения в Романью. Если Имола и Форли тоже войдут в альянс, то никакого нападения не будет. Если же нет, Флоренция все равно должна оказать Катерине военную помощь. Требовалось принимать в расчет и кондотту Оттавиано, поскольку вопрос его жалованья до сих пор не был решен.

Шли месяцы, а флорентийцы не отвечали. Катерина написала еще раз и снова не дождалась ответа. В конце июля наконец-то явился их посол.

Никколо Макиавелли был рослый, с длинными конечностями и широкими плечами, отчего его небольшая яйцевидная голова казалась еще меньше. Из-за маленького подбородка лоб выглядел ненормально высоким, и залысины усиливали это впечатление. Волосы были редкие, так коротко подстриженные на макушке, что она производила впечатление выбритой, зато сзади и по бокам оставались длинные пряди, которые Макиавелли заправлял за уши. У него были маленькие бегающие глазки и тонкие брови, лишь длинный прямой нос выглядел сносно.

Катерина принимала посла в Парадизе, ее кресло, похожее на трон, было развернуто спинкой к большому окну, выходившему на Апеннины. Дипломат сомнительной внешности представился, неловко поклонился и застыл в ожидании слов графини.

Обычно подобные переговоры занимали несколько дней, сопровождались развлечениями, угощением и возлияниями, однако Макиавелли явно не позволил бы себе отвлечься от цели. Он был в черном, напоминал священника и складывал руки на талии как внимательный ученик. По приказанию госпожи я налила ей вина, предложила и Макиавелли, но он отказался.

После нескольких неудачных попыток вовлечь гостя в светскую беседу Катерина перешла к делу.

— Я много раз обращалась к своему дяде, герцогу Миланскому. Он готов устроить Оттавиано кондотту и предлагает ему двенадцать тысяч дукатов. — (Флоренция на этот момент сулила десять.) — Его светлость говорит, что моего сына ждут и награды. — Она помолчала. — Я склоняюсь к тому, чтобы принять предложение дяди, хотя Оттавиано очень хочется поехать во Флоренцию.

— Прекрасно, когда есть такие преданные родственники, — любезно отозвался Макиавелли.

Катерина взялась за подлокотники кресла, подалась к нему и заявила:

— Я предпочла бы, чтобы Оттавиано поехал во Флоренцию. Однако кондотта не имеет для меня смысла, если вместе с ней я не получу военной поддержки для Форли и Имолы.

Макиавелли невозмутимо взглянул на нее и поинтересовался:

— А вы спрашивали, может ли Флоренция обеспечить вас людьми и вооружениями?

Катерина посмотрела на него с легкой насмешкой. Она привыкла к послам, действующим деликатно, не упускающим нюансов, стремящимся завоевать друзей, а не просто обсуждающим сделку.

— Разве вы здесь не для того, чтобы обсудить именно это?

Макиавелли кинул быстрый взгляд на свои руки, сложенные на поясе, и ответил:

— Я здесь для того, чтобы обсудить будущую службу вашего сына во Флоренции, а также полагающееся ему вознаграждение. Республика не наделила меня полномочиями вести переговоры о возможности военного союза.

Катерина щелкнула языком от раздражения и возмущения, а потом сказала:

— Если так, то вам стоит как можно скорее получить эти полномочия.

Дипломат пытался ответить, однако графиня опередила его:

— Передайте вашей Республике следующее. У меня есть зерно, а вы в нем нуждаетесь. Даже когда французы наконец придут — неважно, будет ли состоять Флоренция с ними в союзе или нет, — вашим гражданам нужна будет еда, если только вы уже не сделали запасов. Что касается кондотты, двенадцать тысяч — довольно скромная сумма, если учесть, что у Оттавиано имеется свое оружие и доспехи.

  179