Особенно,... 
4 
— Да, — твердо отвечает моя госпожа. — Мы уже неоднократно говорили об этом. Теперь настало время действовать. — Она поднимается на цыпочки и целует сына в лоб. — Ступай. Увидимся здесь, в этой крепости, совсем скоро, когда Валентино будет разгромлен.
Оттавиано колеблется и спрашивает:
— Но… ты уверена, что тебе не грозит опасность?
Катерина смеется над этим вопросом и легонько подталкивает его к двери.
— Глупый мальчишка! Поторапливайся! А то остальным придется тебя ждать.
Оттавиано в последний раз с тоской смотрит на нее. По-видимому, ему впервые приходит в голову мысль, что он должен бы остаться с матерью, чтобы вместе с ней противостоять французской и папской армиям. Но Катерина снова подталкивает его, на этот раз с раздражением. Он медленно, торжественно целует мать в губы, затем разворачивается и идет прочь из комнаты.
— Я пошлю за тобой, как только опасность минует, — жизнерадостно говорит ему вслед Катерина.
Когда дверь за ним закрывается, ее наигранная бодрость испаряется. Она подходит к кровати, резко, тяжело опускается на край, закрывает руками глаза, и рот ее внезапно кривится. Я подхожу, встаю рядом и осторожно опускаю руку ей на плечо.
— Ничего страшного, — произносит Катерина, не убирая от лица ладоней, но я слышу слезы в ее голосе.
Мы надолго застываем в такой позе, затем она опускает руку, похлопывает по матрасу рядом с собой и говорит:
— Джованни сегодня уже не вернется. Спи здесь, со мной.
Я выполняю приказ и ложусь рядом с нею. Катерина еще долго не тушит лампы у постели, размышляет, пристально глядя в потолок. Я закрываю глаза и стараюсь заснуть. Проходит час, возможно и два, прежде чем Катерина гасит свет. По ее дыханию я понимаю, что она не спит. Я тоже. Мы так и лежим до рассвета, погруженные в мысли об угрозе, нависшей над нами.
Новость о падении Имолы быстро распространяется по городу Форли — громадная армия Валентино всего в двух днях пути от него. На следующий день, уже к вечеру, двое городских старейшин являются в крепость Равальдино, где нашла пристанище графиня Форли.
К сожалению, я не могу присутствовать при этой встрече, чтобы служить госпоже обычным талисманом удачи. За полчаса до того Катерина решила побаловать себя горячей ванной, и я сижу после нее во все еще теплой воде, когда старейшины приходят и требуют аудиенции у моей госпожи. Она предлагает мне остаться в ванне, хотя я подозреваю, что появление горожан не сулит ничего хорошего. Поэтому я моюсь со всей поспешностью и с трудом натягиваю рубашку и платье на еще влажную кожу.
Беседа между Катериной и старейшинами длится всего несколько минут. Когда я поспешно выбегаю из новых покоев графини и несусь вверх по винтовой лестнице в Парадиз — чудесные апартаменты, устроенные еще в мирное время, где она принимает всех визитеров, старейшины, сер Людовико и сер Никколо, уже спускаются вниз. За ними следует личный охранник графини, сопровождающий гостей к выходу из лабиринта, какой являет собой крепость Равальдино.
Гости кивают мне довольно вежливо и дружелюбно, хотя выглядят озабоченными. Кто на их месте не тревожился бы, когда армия Валентино почти у дверей? Я киваю в ответ и сторонюсь, давая им дорогу. Приятно видеть, что внешне они совершенно не проявляют своих чувств. По-видимому, никакой ссоры с графиней не произошло, может быть, они приходили, чтобы обещать ей свою поддержку.
Обрадовавшись, я подхватываю юбки и взлетаю по лестнице в почти голую приемную. Катерина уже поднялась с кресла, за спинкой которого возвышается второй невозмутимый телохранитель. Сама же госпожа графиня стоит на цыпочках у окна и, вытягивая шею, наблюдает, как сер Никколо и сер Людовико пересекают вымощенный камнем двор, чтобы выйти из крепости.
Когда я вхожу и останавливаюсь для реверанса, она оборачивается через плечо, бросает на меня взгляд, и мне сейчас же становится ясно, что все потеряно.
— Какая скотина! — выпаливает Катерина. — Шлюхино отродье!
Губы у нее дрожат, она скрипит зубами, широко раскрывая от гнева голубые глаза. Я не двигаюсь, застыв в реверансе.
Она отворачивается к окну и продолжает свою тираду:
— Луффо Нумаи!
Нумаи — самый богатый житель Форли. Он несколько лет является главой городского совета и считает, что имеет право выступать от лица всех горожан.
— Вот кто предатель! Он всех убедил, что стоит им выступить на моей стороне — и они обречены, армия Валентино уничтожит их, поэтому безопаснее будет сдаться! — Катерина разражается диким смехом. — Скоро они узнают, что случается с теми, кто доверяет герцогу Валентино!
4 
