Последние отзывы

  5  

Поначалу Азалия была слишком раздавлена горем, чтобы постичь все случившееся. Затем, год спустя, когда ей не разрешили продолжать образование, она осознала, что занимает в доме дяди положение где-то на уровне поденщицы или бесплатной служанки.

В семнадцать лет, когда ее кузины-близнецы Виолетта и Маргарита получили возможность бывать в высшем свете и непрестанно ездили с бала на бал и меняли наряды, из нее сделали горничную, секретаря, швею, экономку.

И вот теперь, спустя еще год, она с ужасом поняла, что жизнь ее так и пройдет в услужении семейству дяди-генерала, ведь надеяться ей не на что и остается только смириться с долгими годами, заполненными одной и той же нудной и однообразной работой.

И вдруг, словно чудо, приходит известие о том, что генерала переводят из Англии в Гонконг. Азалия даже не поверила такому счастью, к тому же поначалу она не сомневалась, что сэр Фредерик и его жена не захотят взять ее с собой.

Впрочем, вскоре она догадалась, что они стараются не оставлять ее без присмотра, ведь отцовская смерть по-прежнему является тайной генерала, и он боится, что племянница проговорится и случившееся с его братом приобретет скандальную огласку. Именно это, а также происхождение ее матери и заставляло суровых родственников держать ее подальше от общества и не выпускать из-под своего надзора. Отрицать, что она их племянница, они не могли, но уверяли всех, что Азалия замкнутая и нелюдимая.

— Азалия дикарка, она не танцует и избегает балов, — как-то заявила тетка своей приятельнице, несмело предложившей включить девушку в число приглашенных вместе с ее кузинами.

Азалии захотелось закричать, что это неправда, но она не сомневалась, что такой поступок лишь навлечет на нее дядин гнев и ничуть не изменит ее жалкого положения в этом доме.

Но Гонконг по крайней мере ближе к любезной ее сердцу Индии. И там ее будут окружать цветы и птицы, она будет купаться в солнечном свете и видеть улыбающиеся лица.

— Мисс Азалия, если вас не затруднит, отнесите эти сэндвичи в кабинет сэра Фредерика, — сказала миссис Берроуз, прервав размышления девушки. — В кладовой стоит графин виски. Генерал распорядился, чтобы его не выставляли до конца вечера, а то гости все выпьют. Он хочет, чтобы ему побольше досталось.

— Да, я знаю, — отозвалась Азалия, — я захвачу графин с собой. Пусть ваш муж немного отдохнет, ведь с ревматизмом не побегаешь по лестницам.

— Ах, добрая вы душа! Прямо не знаю, что бы я без вас делала, ведь с обедом и ужином столько хлопот!

И это было верно.

Азалия, сделавшаяся к тому времени умелой кухаркой, приготовила почти половину обеденных блюд и все блюда для ужина.

— Как я рада, что все уже позади, миссис Берроуз! — заметила она вслух, берясь за поднос с сэндвичами, украшенными петрушкой. — Вот я вернусь, и мы выпьем с вами по чашке чая.

— Вы это заслужили, дорогая, — ответила старушка.

Из просторной кухни с высоким потолком и кафельным полом, аккуратно расставленной посудой и начищенными до блеска кастрюлями Азалия направилась по коридору в кладовую.

На одном из боковых столиков старый Берроуз оставил серебряный поднос с массивным стеклянным графином, наполненным виски. Азалия переложила на поднос сэндвичи, взяла его и направилась в дядин кабинет.

Из большой гостиной, откуда вынесли почти всю мебель, освободив ее для танцев, доносилась музыка. Это была большая и красивая комната с французскими окнами до полу, открывающимися в сад. Впрочем, стояла зима, и окна были закрыты.

Азалия представила, как красиво здесь летом, можно выйти из тускло освещенной газом комнаты в благоухающий цветами сад, расположенный, как ей казалось, в самой верхней точке Лондона. Из окон гостиной виднелась зеленая долина, подобную которой не раз изображал Констебл на своих полотнах.

Впрочем, больше всего девушку интересовал сад. Она знала, что отец генерала был заядлым садовником и, уйдя в отставку, приложил много усилий, чтобы сделать свой сад не только красивым, но и пользующимся заслуженной славой среди любителей садоводства. Он сумел вырастить множество экзотических растений, невиданных прежде в Англии, выписывая их для этой цели из разных уголков мира.

Одержимый цветами, полковник Осмунд настоял на том, чтобы его внучки получили при крещении имена, совпадающие с названиями его любимых цветов.

— Весьма типично, — едко заметила по этому поводу леди Осмунд, — что твоя мать выбрала для тебя совершенно неподходящее имя.

  5