60 
– Почему? Неужели все автоматически обязаны тебя любить?
– Только не притворяйся, будто ты ничего не заметила. Еще как заметила, причем сразу. Чтобы как-то это скрыть, ты даже отпустила шутку насчет того, что якобы помогаешь мне со сбором материала для книги. Его едва не хватил удар, когда ты взяла в руки фотоальбом. Он явно не хотел, чтобы ты увидела фото его покойной дочери.
Кэт задействовала свои актерские способности, лишь бы сохранить невозмутимое выражение лица. В отличие от Алекса она не наблюдала за Биллом столь же пристально, поэтому не взялась бы утверждать, как тот отреагировал, когда она взяла в руки фотоальбом. Впрочем, от нее не скрылось, что после этого он почти не проронил ни слова, предоставив инициативу в разговоре Нэнси.
– Кстати, ты спокойно встретила это поразительное сходство.
– Мы с Биллом заметили это еще в самый первый день, когда вы только пришли в актерский состав «Коридоров», – сказала она. – Мы даже поддразнили Карлу, обвинив в ее том, что она втайне от нас ведет двойную жизнь. Помнишь, дорогой?
Билл пробормотал что-то невнятное. Что, по всей видимости, должно было означать положительный ответ.
После этого Кэт с Алексом отказались от второй чашки кофе, сославшись на то, что им пора. Кэт рассыпалась в благодарностях перед хозяевами дома за то, что те согласились устроить у себя вечеринку. Нэнси была уверена, что благодаря поддержке других гостей организованный ею сбор средств побьет все рекорды.
– Было приятно провести с вами время, – заявил Алекс хозяевам дома. – Спасибо, что пригласили и меня.
У дверей Нэнси поочередно обняла каждого из них. Она прекрасно владела собой в отличие от мужа, который явно был не в своей тарелке. Что это? Чувство вины? И почему он так холодно держался с Алексом?
– Ты знала про Карлу до сегодняшнего вечера? – спросил он у Кэт.
– Знала только, что они потеряли старшую дочь. Она погибла в автокатастрофе, возвращаясь в Остин, где училась в университете.
– Так сказал тебе Вебстер?
Кэт кивнула.
– Это было до того, как я переехала сюда. Похоже, оба до сих пор переживают утрату. Да и кто не переживал бы? Ваша дочь приезжает домой на выходные. Вы стираете ее вещи, слушаете, как она рассказывает вам про своего бойфренда или жалуется на вредного преподавателя. Вы прощаетесь с ней, обнимаетесь у порога, а в следующий раз видите ее уже мертвой, когда приезжаете в морг на опознание.
Кэт даже передернуло при этой мысли.
– По-моему, нет ничего ужаснее, чем похоронить собственного ребенка, – тихо добавила она.
Из уважения к ней Алекс несколько мгновений хранил молчание, после чего задал очередной вопрос:
– Вебстер случайно не положил на тебя глаз?
– Нет!
– Ну, хорошо, предположим, что нет.
– Но это действительно так, – продолжала настаивать Кэт. – Это было бы извращением, тем более учитывая мое сходство с его дочерью.
– Что, если именно это и привлекло его к тебе? В самом начале его интерес вполне мог иметь невинный характер. И лишь со временем перерос в нечто большее.
– Ни во что он не перерос.
Алекс скептически улыбнулся и умолк. В конце концов Кэт не выдержала первой и добавила:
– Даже если и перерос, сам он не подавал вида.
– Да, он вряд ли бы стал гоняться за тобой по офису или зажимать в углу, пока никто не видит. Для этого он слишком горд.
– Он вообще ничего себе не позволял, ни открыто, ни украдкой.
– И тем не менее ваши отношения не сводятся к обычной рутине между начальником и подчиненной.
– Я воспринимаю его как друга, – заметила Кэт, осторожно подбирая слова. – Ни о каких чувствах с его или моей стороны не может быть и речи. Я убеждена, что у них с Нэнси идеальные отношения.
– Идеальных отношений не бывает.
Кэт вопросительно выгнула бровь.
– Судишь по собственному опыту?
– К сожалению, да, причем не единичному.
– Я так и поняла.
– И все-таки, возвращаясь к тебе и Биллу Вебстеру…
– При чем здесь я и Билл Вебстер? – возмутилась Кэт. – Между нами ничего не было и нет. Он мой начальник. Я уважаю его, и этим все сказано.
– Позволю себе усомниться.
Кэт открыла было рот, чтобы запротестовать, но Алекс ее перебил:
– Я ведь не утверждаю, что ты мне лжешь. Все дело в нем. Есть в нем что-то такое, что меня настораживает.
– Он красивый мужчина, благородной наружности. Да, он солидный, уверенный в себе человек, который многого добился в жизни. И сейчас его слово для многих закон. По крайней мере, на телестудии.
60 
