95 
Майк, не помня себя, выскочил из ресторана и бросился бегом по улице, пытаясь поймать такси. Наконец ему повезло, и уже буквально через десять минут он был в больнице, куда привезли Эйприл. Та находилась в отделении экстренной медицинской помощи. Майк сказал дежурной сестре, что Эйприл на восьмом месяце беременности.
— Мы знаем, — спокойно ответила сестра. — Сейчас ее осматривает акушер.
— У нее начались роды? — в панике спросил он. Боже, что, если ребенок погиб? А что с ней самой? Ему ведь даже неизвестно, какие у нее травмы!
— Я не в курсе, — невозмутимо ответила медсестра приемного отделения.
— Я должен ее видеть! — воскликнул Майк, чувствуя, как самообладание изменяет ему.
— Она в палате номер девятнадцать.
Медсестра указала на двойные двери. Майк тотчас же кинулся туда и оказался среди многочисленных пациентов, врачей и сестер в халатах. Здесь были пациенты с огнестрельными ранениями, с черепно-мозговыми травмами, те, кого привезли сюда с сердечным приступом, и те, кто за ними ухаживал, персонал отделения экстренной помощи. И, наконец, он увидел ее. Эйприл по-прежнему была без сознания, на лице — кислородная маска, волосы все так же заплетены в косу и огромный живот. Над ней, обрабатывая ожоги на руках, склонились два врача и медсестра. Майк заметил рядом с кроватью капельницу.
— Я ее муж, — сказал Майк. Он даже не задумался о том, как ему следует представиться. Он ведь и был ее мужем. — Что с ней?
Эйприл была мертвенно-бледной, и врачи постоянно контролировали состояние ребенка. К счастью, маленькое сердечко билось ровно и звучно.
— Она надышалась дымом и получила ожоги второй степени на руках. Какой у нее срок? — с озабоченным видом спросил врач-акушер.
— Тридцать пять недель.
— Уже можно рожать. К этому сроку ребенок вполне жизнеспособен. У вашей жены проблемы с дыханием, и если ребенок начнет ощущать недостаток кислорода, то может попроситься наружу.
Майк не знал, что ему делать, он до сих пор еще не осознал случившееся. Ему хотелось отругать Эйприл за то, что она пыталась погасить пламя своими руками. Господи, как можно быть такой неосмотрительной? И вот теперь она лежит здесь бледная, как смерть, и едва дышит. Впрочем, одного взгляда на нее было достаточно, чтобы его гнев тотчас остыл. Ощущая собственную беспомощность, Майк стоял рядом и плакал. Врачи провозились с ней примерно час, прежде чем она очнулась. Впрочем, ее продолжал душить кашель, ее постоянно рвало, и она задыхалась. Кроме того, акушер зарегистрировал мышечные сокращения с интервалом в десять минут. Воды, к счастью, еще не отошли, но поводов для оптимизма было мало. Единственное утешение — сердечко малыша продолжало ровно биться.
В палате экстренной помощи Эйприл продержали всю ночь. Все это время Майк сидел рядом. Лицо ее по-прежнему закрывала кислородная маска. Но Эйприл знала, что он с ней. Ей ввели препарат для прекращения схваток, и к утру они прекратились. На Эйприл было страшно смотреть. Казалось, ее кожа, ее волосы пропахли гарью и дымом. Этот запах преследовал ее даже в палате, куда ее перевели. До конца вечера с нее не снимали кислородную маску — как ей объяснили, не столько ради нее самой, сколько ради ребенка.
Майк позвонил ее отцу, чтобы сообщить, что случилось.
Пэт и Мэдди приехали в больницу во второй половине дня. По пути туда они специально проехали мимо ее ресторана и по секрету сообщили Майку, что зрелище ужасное. Впрочем, не менее ужасное зрелище являла и сама Эйприл. В тот вечер Майк позвонил ее матери в Париж, в отель «Ритц». Эйприл не разрешила ему сделать это раньше — не хотела портить матери ее путешествие. Когда Майк наконец набрал номер Валери, в Париже была уже полночь. Он рассказал ей обо всем, что случилось, однако успокоил, что жизнь Эйприл вне опасности и она скоро встанет на ноги. С ребенком, по словам врачей, тоже все в порядке. И если Эйприл не будет слишком напрягать себя в ближайшие недели, возможно, она доносит ребенка целый срок. А вот ресторан практически весь выгорел изнутри.
— О боже! Как же это произошло? — в ужасе воскликнула Валери. Майку было слышно, как стоявший рядом Джек задал тот же самый вопрос. Валери попеняла ему, почему он не позвонил ей раньше, хотя и понимала, зная упрямство дочери, что Эйприл, не желая ее понапрасну волновать, наверняка не позволила ему сразу позвонить ей.
— Не знаю, как это случилось, меня там не было, — признался Майк. — Насколько мне известно, на сковороде загорелся жир.
95 
