Особенно,... 
196 
Упираясь локтями в колени, Доусон всем корпусом наклонился вперед и с силой надавил большими пальцами на глазные яблоки. Губы его изогнулись в горькой усмешке, когда он сказал:
— Вот так я получил свое интервью.
— Это и есть твой ночной кошмар? — догадалась Амелия.
— Последнее, что я слышу перед тем, как проснуться от собственного крика, это звук выстрела.
— Бедный Доусон!.. — сочувственно прошептала она.
— Только не надо меня жалеть.
Поднявшись с кресла, Амелия подошла к нему.
— Ну вот, ты опять меня отталкиваешь. Пытаешься оттолкнуть… — Она подняла руку, чтобы погладить его по щеке, но он резко отстранился.
— Спасибо, но если ты сейчас отдашься мне из жалости, это не избавит меня от кошмаров.
Амелия подошла совсем близко и теперь стояла между его широко раздвинутыми коленями.
— Вот опять, — проговорила она с улыбкой. — Ты снова меня отталкиваешь, но я все еще здесь.
Он положил руки ей на бедра, словно собираясь оттолкнуть ее физически. Но стоило ему прикоснуться к Амелии, как его пальцы инстинктивно сжались, и он привлек ее к себе, упершись макушкой ей в живот.
— Да… — проговорил он громким, хриплым шепотом. — Ты все еще здесь!..
Амелия в свою очередь прижала голову Доусона обеими руками. Ее пальцы нежно перебирали волосы у него на затылке.
— Спасибо, что ты мне все рассказал.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
— Ты меня благодаришь?..
— Кто еще знает об этой истории?
— Никто.
— А Хедли?
— Никто, — повторил Доусон.
— Но ты доверился мне… почему? Разве я такая особенная?
— Для меня — да, — ответил он грубовато.
— Не отталкивай меня снова, — попросила она.
— Бог свидетель: я не хочу тебя отпускать! — Доусон потерся макушкой о ее гру́ди.
— Тогда почему ты это делаешь? — Она заставила его поднять голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
Прежде чем Доусон ответил, раздался стук в дверь.
— Наверное, коридорная служба. Принесли твой сэндвич, — сказала Амелия.
— Очень вовремя, черт возьми!
Снова послышался стук, и мужской голос сказал:
— Мистер Скотт?..
Доусон попытался подняться, но Амелия мягко толкнула его обратно на кровать и, выйдя в небольшую прихожую, отперла замок и отворила дверь. Она ожидала увидеть официанта с подносом, но на пороге стоял смешной лысый старичок в огромной бейсболке, который держал в руках букет увядших цветов, и она немного растерялась.
— Вы… к кому?
Не отвечая, старик отшвырнул цветы, и она увидела у него в руках черный револьвер с коротким стволом, который он немедленно прижал к ее боку.
— Доусон!..
Доусон вскочил, собираясь броситься на помощь, но остановился, когда Карл развернул Амелию спиной к себе и прижал револьвер к ее виску.
— Даже не передать, как я рад встретиться с моими соседями по пляжу, — проскрипел он и добавил: — Лучше не пытайся, Доусон!..
Доусон в бессильной ярости сжал кулаки.
— Отпусти ее! — приказал он. — Немедленно!
— С какой стати? — удивился Карл и даже слегка пожал плечами.
— С той стати, что иначе я убью тебя.
— Ты ничего не понял, придурок. Это я убью тебя.
С этими словами он отвернул ствол оружия от Амелии и прицелился в Доусона.
Глава 28
— Моя смена почти закончилась. Скажите, что́ еще я могу для вас сделать, прежде чем я передам вас ночной смене?
Медсестра по имени Мелли нравилась Хедли больше других, однако когда он ответил, голос его прозвучал сварливо:
— Принеси мне чизбургер и картошку фри, дочка.
— Даже не просите, ведь вы отлично знаете, что я не могу этого сделать. Доктор прописал вам строгую диету, и…
— Он знает, — подала голос Ева, которая, сидя у окна, листала какой-то журнал. — Он просто вредничает.
— Как насчет обезжиренного молока, сэр? — спросила Мелли, застегивая у него на бицепсе браслет тонометра.
— У меня от него понос, — огрызнулся Хедли. — И вообще, в это время суток я предпочитаю бурбон со льдом.
Сестра легонько шлепнула его по руке.
— Давление пониженное. Это хорошо… — Она занесла результаты измерений в карту и спросила у Евы, собирается ли она снова остаться на ночь.
— Эта раскладушка, по-моему, не слишком удобная, — сказала сестра. — На такой толком не выспишься.
196 
