Последние отзывы

  212  

И Доусону, и Хедли было совершенно очевидно, что Карл просто наслаждается этим разговором — и собой. Он намеренно дразнил их, провоцировал и при этом внимательно наблюдал за их реакцией, надеясь вызвать взрыв гнева, но Доусон не хотел доставить ему этого удовольствия. Что касалось Хедли, то он и вовсе оставался непоколебим, как скала.

— Ну, с меня хватит; я слышал достаточно, — сказал Доусон крестному. — А ты?

— Мне хватило и Голденбранча. С тех пор я не переношу этого типа.

— Тогда, может быть, приступим?.. — Доусон уже некоторое время вертел в руках клубок трубок и проводов, которые он поднял с пола. Сейчас он отделил от него одну прозрачную трубочку, по которой в вену Карла поступала какая-то жидкость. — Как тебе кажется, ты справишься? — спросил Доусон задумчиво.

— Левая рука почти полностью восстановилась. Большого и указательного пальцев мне вполне хватит, — ответил Хедли, и Доусон дважды обернул трубку капельницы вокруг его большого пальца, чтобы крестному было удобнее.

Казалось, однако, что все эти зловещие приготовления нисколько не пугают Карла. Напротив, он беззаботно рассмеялся.

— Просто удивительно, агент Хедли, как легко заставить тебя действовать именно так, как нужно мне!

— Что ты имеешь в виду?

— Я всегда знал: ты не успокоишься, пока не увидишь меня мертвым. Когда меня поместили в эту палату, я почти не сомневался: ты явишься сюда, чтобы меня прикончить. И вот ты здесь — собираешься обрезать мне провода или пережать капельницу… или что́ ты там еще задумал… — Карл приподнял голову, насколько ему позволяло забинтованное плечо, и послал Хедли воздушный поцелуй. — Огромное тебе спасибо, агент Хедли! Извини, что приходится благодарить заранее, потому что потом мне будет уже все равно, но… Собственно говоря, мне и сейчас все равно.

— Ну, вот и славно! — И Хедли коротким движением вырвал трубку капельницы из-под кожуха аппарата, к которому она была подсоединена. А еще мгновение спустя дверь палаты с треском распахнулась, и внутрь ворвались оба маршала. Один из них громко выкрикнул имя Хедли. Следом вбежала Амелия с искаженным от страха лицом:

— Доусон, нет!!!

Хедли даже не обернулся. Он продолжал неподвижно сидеть в своем инвалидном кресле, держа в руках оборванный конец тонкой пластиковой трубки. Сам Карл дергался на кровати, в ужасе выпучив глаза и жадно хватая ртом воздух. Немая сцена продолжалась несколько секунд, потом лицо Карла удивленно вытянулось.

— Я… Ничего не произошло? — растерянно спросил он.

— Конечно, ничего, — холодно ответил Доусон и, вынув трубку из пальцев Хедли, стал наматывать ее на кулак, пока из клубка на полу не показался ее второй конец. — Видишь, она ни к чему не подсоединена. — Он покачал свободными концами трубки перед лицом Карла. — Медсестры часто ленятся и не убирают капельницы, которые больше не используются, а это небезопасно. Страшно подумать, что́ могло бы случиться, если бы кто-то по ошибке вырвал трубку, которая помогает тебе дышать!

Карл, не в силах оправиться от ужаса, перевел взгляд на Хедли. Агент холодно улыбнулся.

— Ах, Карл, Карл, ты и впрямь постарел и поглупел! Неужели ты действительно думал, что я убью тебя и тем самым лишу себя удовольствия следить за тем, как ты годами будешь гнить в одиночной камере в тюрьме? — Хедли покачал головой. — Нет, дорогой мой, я не поступил бы так и за все сокровища мира. Смерть для таких, как ты, — слишком легкий выход.

Эпилог

Стекла в машине были опущены, и в окна врывался соленый морской воздух. Прибой был слабым, как часто бывает ранним утром; безоблачное голубое небо обещало тихий погожий денек.

Подъезжая к коттеджу Амелии, Доусон невольно бросил взгляд на дом, который под именем Берни когда-то занимал Карл Уингерт. Впрочем, этот взгляд был очень коротким — большего убийца не заслуживал, и Доусон почти сразу о нем забыл. У него и без этого было о чем подумать.

Доусон был уверен, что в этот ранний час Амелия и дети еще спят, но когда он вышел из машины, то увидел на пляже ее одинокую фигуру. Амелия медленно шла вдоль линии прибоя, держа в руках легкие пляжные туфли. Как обычно, на ней были просторные хлопчатобумажные брюки из тонкой полупрозрачной ткани и легкий топик, в котором она, скорее всего, спала. Волосы Амелии были небрежно собраны на макушке в узел, и Доусон невольно подумал, что еще никогда она не казалась ему такой красивой и желанной.

  212