60 
– Готовы? – спросил Джил, подхватывая чемодан Евы.
– Не надо, я сама.
– Ничего. Не забудьте про свою Мэнди. Еве не хотелось в дом. Она наслаждалась прохладным влажным воздухом, шумом и ароматом моря. Она уже давно не была на побережье. Джо возил ее на остров Камберленд, чтобы помочь вырваться из ада, но та поездка ей совершенно не запомнилась. В памяти остался только сам Джо, его разговоры, его старания ее отвлечь.
Джо… Пора ему позвонить. В последний раз Ева беседовала с ним перед поездкой на кукурузное поле. Она сознательно не втягивала его в разразившийся после этого кошмар. Но отмалчиваться было опасно: еще немного – и он нагрянет в Барретт-Хаус со штурмовым отрядом…
Ветер срывал пену с накатывающихся на берег зеленоватых валов. Бонни нравился океан. Ева и Сандра несколько раз возили ее в Пенсаколу, где она бегала по пляжу, хохоча и подбирая ракушки…
Ева захлопнула дверцу машины и побрела к пристани.
– Ева! – окликнул ее Логан. Она не обернулась. Сейчас ей не хотелось его видеть, не хотелось ни о чем думать.
Она сняла босоножки, уселась на доски и опустила ноги в воду. От холодной воды по телу пробежала сладостная дрожь. Она прижалась затылком к столбу, слушая плеск волн и вспоминая Бонни.
– Может, сходите за ней? – не выдержал Джил. – Она сидит там уже целый час.
– Скоро схожу, – согласился Логан. Как она одинока! – Не думаю, что она нуждается в компании.
– Не разрешайте ей слишком много думать. Это бывает опасно. Как бы она не вообразила, что ее обижают.
– Мне надоело ею помыкать. Лучше предоставить ее самой себе.
– Сомневаюсь, что ее можно к чему-то принудить. Она сама выбирает направление движения.
– Нет ничего невозможного. Заблокировать все остальные пути – и человек будет вынужден двигаться в нужном направлении.
Логан делал это с момента встречи с ней. Неужели он остановится сейчас, послушавшись голоса совести? Нет, он вернет ее доверие и будет использовать ее дальше.
– Ладно, я схожу за ней. – Он заторопился к Еве по песку пляжа.
– Уйдите, Логан, – сказала она, не глядя на него.
– Пора в дом. Вы замерзнете.
– Приду сама, когда сочту нужным.
Он немного постоял рядом, потом тоже присел.
– Лучше я вас подожду. – Он снял ботинки и носки и тоже опустил ноги в воду.
– Вы мне мешаете.
– В последний раз я сидел вот так очень давно, еще в Японии. – Он устремил взор вдаль. – Мне не хватает времени, чтобы расслабиться.
– Хотите втереться ко мне в доверие, Логан?
– Возможно.
– Ничего не выйдет.
– Правда? Жаль! Что ж, хотя бы немного посижу. Надо же когда-то расслабляться!
Молчание затянулось.
– О чем вы думаете? – спросил он, устав молчать.
– Не о Чедберне.
– О дочери?
Она стиснула зубы.
– Не надейтесь меня смягчить упоминанием о Бонни. Дохлый номер!
– Простое любопытство. Никак не возьму в толк, почему вы так увлечены опознанием черепов. Знаю, ваша дочь пропала, но не надеетесь же вы…
– Не желаю об этом говорить!
– Я наблюдал, как вы работали с Мэнди, потом с Беном Чедберном. Это была почти нежность.
– Считайте, что я спятила. У любого есть свой пунктик… Успокойтесь, я не верю, что души усопших витают поблизости от их костей.
– Вы верите в бессмертие души?
– Иногда.
– Только иногда?
– Ладно, почти всегда.
Он молча ждал продолжения.
– Новорожденная Бонни не была похожа ни на меня, ни на мою мать, ни на кого. Она была сама собой. Чудесное создание! Разве это было бы возможно, если бы люди рождались без души?
– И эта душа бессмертна?
– Откуда мне знать? Думаю, что да. Надеюсь.
– Тогда почему вы с такой страстью стремитесь возвращать эти кости родственникам? Какое это имеет значение?
– Для меня имеет.
– Почему?
– Значение имеет жизнь. К ней надо относиться с уважением, а не пинать ее ногами, как никчемный мусор. У каждого должен быть… дом. У меня в детстве не было нормального дома. Мы переезжали с места на место, из мотеля в мотель. Мать была… Но она в этом не виновата. У каждого должно быть свое место, постоянный угол – такова схема мироздания. Я пыталась сотворить для Бонни дом, самый лучший дом, какой только была в силах создать, где любила бы ее, заботилась о ней. Когда Фрейзер ее убил, меня мучили кошмары, будто она лежит в лесу, и дикие звери… – Ева умолкла, потом снова заговорила срывающимся голосом:
60 
