ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  12  

— Вы, как всегда, правы, сэр.

— Я так вовсе не думаю, — возразила Леони. — А если вы, Монсеньор, все же правы, то Джулиана беспросветно глупа и начисто лишена здравого смысла.

— Моя кузина влюблена в некоего человека по имени Фредерик, — сообщил Видал не без сарказма.

— Incroyable![12] — воскликнула Леони. — Немедленно расскажи мне об этом Фредерике. Что за нелепое имя!

Герцог взглянул на сына.

— Из несколько сбивчивого рассказа Фанни я сделал вывод, что этот молодой человек абсолютно неподходящая партия.

— Абсолютно, сэр, — кивнул Видал. — Но Джулиана все равно выйдет за него.

— Что ж, если она его любит, то надеюсь, так оно и произойдет, — сказала Леони, с непостижимой быстротой переметнувшись на сторону Джулианы. — У вас ведь нет возражений, Монсеньор?

— Благодарение Всевышнему, меня вся эта затея нисколько не касается, — его милость вздохнул. — Будущее Марлингов меня ничуть не волнует.

Маркиз в упор взглянул на отца.

— Отлично, сэр. Я вас понял.

Герцог Эйвон протянул к огню руку, разглядывая перстень с огромным изумрудом.

— Не в моих обычаях, — мягко сказал его милость, — интересоваться вашими делами, сын мой, но до меня дошли слухи о девушке, которая не принадлежит к благороднейшему сословию танцовщиц кордебалета.

Его светлость сухо поинтересовался:

— Полагаю, речь идет не о предстоящей свадьбе?

— Надеюсь. — Его милость чуть приподнял брови.

— Постараюсь оправдать ваши надежды, сэр.

— Вы меня успокоили, сын мой. — Его милость учтиво склонил голову, потом встал, слегка опираясь на трость. — Позвольте заметить, сын мой, что, заигрывая с девушкой из bourgeoisie[13], вы рискуете оказаться в центре скандала.

По лицу маркиза промелькнула улыбка.

— Прошу прощения, сэр, вы говорите на основании собственного богатого опыта?

— Естественно, — бесстрастно обронил его милость.

— Не верю, Монсеньор — вскричала потрясенно Леони. — Неужели вы заигрывали с bourgeoisie?!

— Ты мне льстишь, дитя мое. — Эйвон снова взглянул на сына. — Я отнюдь не требую от вас клятвенных заверений, сын мой, поскольку не сомневаюсь, что вы способны на самые отчаянные поступки, но помните — этого я не допущу. Не забывайте, вы мой сын. И я советую вам, Доминик, довольствоваться обществом женщин определенного класса, а именно тех, что знают правила игры.

Маркиз поклонился.

— Вы кладезь премудрости, сэр.

— Да, если речь идет о житейской мудрости. — В дверях его милость обернулся. — Я вспомнил еще кое о чем, Доминик. Что за фантастическую конягу, способную покрыть расстояние до Ньюмаркета за четыре часа, вы держите в своем стойле?

В глазах маркиза появился азартный блеск, но Леони осмелилась наконец дать волю своему негодованию.

— Монсеньор, я нахожу вас сегодня fort exigeant[14]. Четыре часа! Ma foi[15], так недолго и шею сломать!

— Отчего ж, можно и быстрее, — хладнокровно возразил его милость.

— Уж в это я точно не поверю! — твердо заявила герцогиня. — Кто способен на такое безумство, а вернее, самоубийство?

— Я, — коротко ответил герцог Эйвон.

— А-а-а, ну тогда я беру свои слова обратно, — Леони тут же потеряла интерес к спору о забегах.

— И сколько вам понадобилось времени, сэр? — ревниво спросил Видал.

— Три часа сорок семь минут.

— Но это слишком много, сэр! Думаю, трех часов сорока пяти минут более чем достаточно. Не желаете ли заключить пари?

— Разумеется, нет, — холодно улыбнулся его милость. — Трех часов сорока пяти минут более чем достаточно.

Он вышел.

Леони снова подала голос:

— Разумеется, мне ужасно хочется, дитя мое, чтобы ты превысил рекорд Монсеньора, но ведь это очень опасно. Умоляю тебя, Доминик, постарайся не разбиться насмерть.

— Не волнуйтесь, матушка, — улыбнулся Видал. — Обещаю, что останусь жив.

Леони протянула руку.

— Но ведь обещание легко нарушить, mon ange[16].

— Ни в коем случае, — весело возразил его светлость и поцеловал руку герцогини. — Спросите моего дядюшку. Он вам скажет, что мне на роду написано быть повешенным.

— Руперта? — Леони презрительно сморщилась. — Voyons, он не станет мне ничего говорить. — Она высвободила руку. — А теперь давай потолкуем серьезно, mon enfant[17]. Кто эта bourgeoise[18]?


  12