96 
— Господи, да будь он в Париже, ты бы меня здесь не увидела! — успокоил ее Руперт.
— Но если Фанни в Париже, то встречи с ней я не выдержу! — прошелестела мадам де Шарбонн дрожащим голосом. Она показала на письменный стол, который устилали разбросанные листки бумаги с золотым обрезом. — Я как раз пишу Фанни письмо. Почему вы в Париже? Я вам, разумеется, бесконечно рада, но не понимаю, почему вы во Франции.
— Правда, рада? Судя по голосу, не похоже, — саркастически заметил его светлость. — Мы гонимся за моим оголтелым племянником, чертовски безумная затея, должен сказать.
Мадам де Шарбонн упала на ближайший тонконогий стул и затравленно уставилась на его светлость.
— Так вы все знаете? — пролепетала она.
— Да, мы все знаем! — раздраженно ответила Леони. — А теперь, ради всего святого, Элизабет, ответь, где Доминик?
— Я не знаю! — вскричала мадам, заламывая пухлые руки.
— О, peste![70] — потеряла терпение Леони.
— Выходит, нам известно только одно, — философски изрек его светлость, — Видал отправился в Дижон.
Мадам де Шарбонн с недоумением смотрела на Леони.
— В Дижон? Но зачем? Боже милостивый, почему в Дижон?
— Тот же самый вопрос задаю и я себе, дражайшая кузина, — заявил Руперт. — Я не утверждаю, что у мальчика не было на то оснований, но никак не могу взять в толк, какого дьявола его туда понесло.
— Давайте спросим Джулиану, — перебила его герцогиня. — Возможно, она знает, где мой сын. Видал всегда с нежностью относился к кузине, и я нахожу вполне вероятным, что они виделись.
Мадам де Шарбонн вздрогнула.
— Джулиана? — промолвила она упавшим голосом. — Так вы ничего не знаете!
Лорд Руперт, почуяв недоброе, вперил в нее пристальный взгляд.
— Похоже, ты сейчас преподнесешь нам еще одну загадку. Ну что поделаешь? Не то чтобы я жаждал все узнать, неприятностей и без того хватает, но давай уж выкладывай, покончим с этим раз и навсегда.
После такого энергичного напутствия мадам де Шарбонн призналась:
— Джулиана убежала с Видалом!
Эти слова так подействовали на ее собеседников, что молниеносно лишили их дара речи. Леони потрясенно смотрела на мадам де Шарбонн, а у лорда Руперта в буквальном смысле отвисла челюсть. Герцогиня пришла в себя первой.
— Что за ерунда! — рассердилась она. — Я не верю!
— Тогда прочти вот это! — мелодраматическим тоном потребовала мадам де Шарбонн и протянула Леони скомканный листок.
Торопливым почерком Джулианы было начертано несколько строк:
«Дорогая тетушка, прошу вас не волноваться, но я уехала с Видалом. У меня нет времени все объяснять, так как я очень тороплюсь. Джулиана».
— Но… но это невозможно! — запинаясь, произнесла побледневшая Леони.
Лорд Руперт бесцеремонно выхватил письмо из ее рук.
— Дай-ка и мне прочесть! — Он пробежал глазами записку. — Черт меня побери, если это не переходит все границы! — вырвалось у него. — Нет никаких сомнений: мальчик окончательно свихнулся. — Он хлопнул ладонью по листку. — Леони, это же неприлично! Я не возражал против того, что он умыкнул приглянувшуюся красотку; ничего страшного в этом не было. Но удирать вместе с собственной кузиной, разрази меня гром, это невообразимая глупость!
Мадам де Шарбонн выглядела окончательно сбитой с толку.
— Я что-то ничего не понимаю. Очевидно, что Видал убежал с Джулианой… Но зачем, я вас спрашиваю? Разве им запрещают пожениться? А теперь они устроили скандал, и Фанни непременно приедет сюда, а я так боюсь Фанни!
Леони, которая вновь завладела письмом, упрямо возразила:
— Я в это не верю! Доминик не любит Джулиану. Здесь какая-то ошибка. Кроме того, мне помнится, она собиралась выйти замуж за какое-то бедное ничтожество…
Мадам де Шарбонн кротко повторила, что по-прежнему ничего не понимает. Когда ей разъяснили истинное положение вещей, она задумчиво протянула:
— Так это, наверное, тот молодой англичанин. Он часто навещал Джулиану.
— Значит, Фредерик Комин в Париже? — спросил Руперт.
— Да-да, именно так его звали, — закивала головой мадам. — Молодой человек très comme il faut[71]. Но Джулиана выйдет замуж за Доминика.
— Нет! — взвилась Леони. — Он не любит Джулиану и не женится на ней!
— Но, дорогая, ведь Доминик убежал с Джулианой, и теперь, разумеется, должен стать ее законным мужем.
96 
