Когда она спускалась вниз по лестнице, слышался шелест ее шелковых юбок, ореол из черных и белых розовых бутонов обрамлял ее лицо. Полковник стоял в холле. Шина чувствовала его взгляд. И впервые этот взгляд не пугал ее. Ей было не стыдно показаться на глаза любому мужчине в своей одежде. Благодаря ей, возможно, Шина и была приглашена сегодня на один из тех вечеров, которые были частью жизни мадам Пелейо.
«Сегодня я могу гордиться собой», — думала Шина, внутренне посмеиваясь над своим тщеславием.
И она вошла в холл.
— А я уже беспокоился, что вы забыли о нашей встрече, — сказал он.
— Ну что вы, — ответила Шина. — Я с нетерпением ждала ее.
— Правда?
— Ну конечно. — Она слегка улыбнулась, идя впереди него к такси.
«Флиртовать — это говорить о пустяках серьезно или, скорее, непринужденно», — подумала она.
Люсьен Мансфильд сел с ней рядом в машину.
— Я хочу повезти вас в один из самых очаровательных ресторанов в Париже, он называется «Серебряная башня».
— Какое замечательное название! — воскликнула Шина.
— Само место тоже замечательное, — сказал Люсьен. — По крайней мере, я так думаю.
Без сомнения, это было замечательное, но очень маленькое заведение. Расположилось оно на шестом этаже старого здания на берегу Сены. Еда здесь была превосходной, а кроме того, открывался чудесный вид на реку и город.
Шина, сидя за столиком у стеклянной стены, смотрела на Сену и на собор Парижской Богоматери, подсвеченный огнями так, что он был виден во всей своей величественной красе. Это было захватывающее зрелище. Очертания собора отражались в воде на фоне усыпанного звездами неба.
— Как прекрасно! — сказала Шина.
— Я знал, что вам понравится, — улыбнулся Мансфильд, глядя ей в глаза. Затем, когда официант принес меню, он спросил: — Мне самому что-нибудь выбрать для вас?
— О да, пожалуйста, — с облегчением произнесла Шина.
Она не знала все эти многочисленные блюда со столь привлекательными названиями и боялась ошибиться. Люсьен заказал ужин и затем, взяв список вин у сомелье, спросил у Шины:
— Что бы вы хотели выпить?
— Я… я не знаю. Может быть, вы выберете?
— Я закажу вам шампанское, — решил он.
Официант принес бутылку шампанского. Шина посмотрела на нее с опаской.
— Вы любите шампанское? — Люсьен не отрывал от нее взгляда.
Шина была в нерешительности. Ей не хотелось сознаваться, что она пила его лишь дважды в своей жизни — на свадьбе в Дублине и когда дядя Патрик выиграл в лотерею. Он тогда истратил на шампанское практически все деньги, которые выиграл. И потом, это был очень дорогой напиток. Она предпочла бы пиво.
Однако едва Шина выпила темной золотистой жидкости из своего бокала, как почувствовала, что у этого шампанского абсолютно иной вкус.
— Понравилось? — спросил Люсьен.
Шина хотела сказать, что его вкус подобен нектару, но она вспомнила, что должна казаться искушенной в подобных вещах, и просто кивнула:
— Да, очень хорошее. Я не знаю, кто сказал, что нужно всегда пить вино той страны, где ты находишься.
— О, я чувствую, у вас в этом большой опыт.
Она вспыхнула — он как будто читал ее мысли.
— Да, у меня есть некоторый опыт.
— Не верится, — возразил он. — Вы похожи на вечно молодого Питера Пена или на пасхального цыпленка, только что вылупившегося из яйца.
— Это не очень любезно с вашей стороны, — улыбнулась Шина.
— А вы хотите, чтобы я говорил комплименты?
Выражение лица Мансфильда заставило Шину быстро ответить:
— Я ненавижу комплименты. Мужчины всегда говорят их неискренне, преувеличивают достоинства и думают, что женщины хотят слушать подобную ерунду.
— Кто вам это сказал? На самом деле это не так. Но пусть это будут не комплименты. Можно я скажу вам правду?
— Да, конечно. — Шине стало любопытно.
— Я боюсь что-нибудь сказать вам не то, а то, подобно вашим ирландским гномам, вы исчезнете навсегда.
— Если вы не хотите, чтобы гном исчез, вы должны поймать его и держать в воде; тогда он не сможет убежать, пока не выполнит ваше желание.
— Дайте мне вашу руку, — попросил Люсьен.
Ни о чем не думая, повинуясь своему чувству, Шина вложила свою ручку в его большую ладонь, его теплые пальцы сжались, и она ощутила его силу, как тогда, когда он нес ее из библиотеки. Он произнес, слегка улыбаясь: