Особенно,... 
105 
— Разумеется, я не скажу ему правду. Я уже доставила ему много неприятностей и не собираюсь добавлять новые. Но пойми, я не могу выйти за него, любя Шона!
— Шон тоже хочет, чтобы ты вышла за Синклера. — Глаза его сверкнули гневом.
Она отвернулась и стала смотреть в окно. Шон действительно настаивал на ее браке с Питером. Даже после того, как признался, что любит ее. Она снова взглянула на Рекса:
— В одном ты прав. Я расскажу Питеру ту же историю, которую придумала для Рида. Это наиболее правдоподобная версия.
Он вздохнул:
— Элеонора, я не хочу быть жестоким и несправедливым Я только стараюсь спасти тебя в том случае, если ситуация станет опасной.
— Я понимаю. Давай пока забудем о моей судьбе.
— Поговорим завтра, — тон его смягчился, — когда вернется Тирелл.
— Ты ведь не заставишь меня идти под венец, когда он приедет?
Рекс хмуро улыбнулся, но ничего не ответил, а в этот момент из парадных дверей высыпали слуги и под дождем побежали навстречу карете.
Она подозревала, что он так и собирается поступить, но не смогла продолжить разговор — дверца кареты уже открылась, а из дома показалась графиня и за ней Питер.
У Элеоноры взволнованно забилось сердце, она вышла из кареты с помощью слуги, увидела бледное лицо пытавшейся храбро улыбаться графини, потом взглянула на Питера. Он был серьезен и смотрел на нее без улыбки. Питер был настоящим джентльменом, он всегда относился к ней с уважением, любил ее и восхищался ею. Вдруг она вспомнила дни, которые провела с Шоном, полные переживаний, страсти и любви, их последнее бурное свидание. И, покраснев, отвела глаза в сторону.
Рекс взял сестру под руку и, опираясь на свой костыль, повел ее наверх. Не дойдя до конца лестницы, выпустил ее руку, и она побежала вперед, устремившись к графине, та вскрикнула и протянула к ней руки. Элеонора бросилась прямо в ее объятия, торопливо успокаивая:
— Все хорошо, не волнуйся, со мной ничего не случилось.
— А Шон? — Графиня подняла на нее голубые глаза, полные слез и страха.
— Его схватили, мама, — и когда графиня пошатнулась, с отчаянием крикнула: — Но он был жив и даже не ранен!
Но кажется, графиня ее уже не слышала, ее подхватил Питер, не давая упасть, поднял на руки и взглянул на Элеонору:
— Ты не ранена?
Она покачала головой, чувствуя свою вину перед ним.
Он быстро внес графиню в дом и положил на диван в холле. Элеонора упала на колени рядом и взяла холодную руку в свои.
— Мама!
Глаза графини открылись, замутненные слезами.
— Ты не ранена, дорогая?
— Я грязная и голодная, но ничего страшного не случилось. — Она солгала матери первый раз в жизни.
Графиня взглянула на нее испытующе, и было видно, что она не поверила.
— Я так боялась за тебя и за Шона. Куда его повезли?
— В Килрейвен-Хилл.
Графине не терпелось поскорее все узнать, но она сдерживалась.
— Дорогая, тебе надо отдохнуть. — Она села. — Я прикажу сделать тебе горячую ванну, потом в комнату принесут ужин. И сама буду ухаживать за тобой.
Элеонора поняла. Графиня хотела поговорить наедине.
— Я действительно без сил, — сказала она, встала и обернулась к Питеру.
Лицо у нее горело, руки дрожали.
Напряжение достигло предела, как далеко зашли его подозрения?
— Синклер, — позвал его Рекс, — мне надо с тобой поговорить.
Питер не сводил глаз с Элеоноры.
— Могу я сначала перемолвиться парой слов со своей невестой?
Сердце у нее упало. Неужели он еще хочет на ней жениться? Или соблюдает формальное обращение, потому что контракт еще не расторгнут?
— Элеонора много вынесла в последнее время, — твердо сказал Рекс, — включая задержание и допрос, и должна прийти в себя.
Питер побледнел.
— Элеонора, ты пострадала? — Он не сводил взгляда с кровоподтека на ее лице.
Она покачала головой и осмелилась подойти.
— Это было ужасно, — вымолвила она. — Питер, прости меня за все.
Он взял ее руки и держал в своих.
— Я благодарен Богу, что ты вернулась ко мне, — прошептал он.
Она не посмела отнять свои руки.
— Как ты себя чувствуешь? — Он был потрясен.
— Я должна все тебе объяснить…
Но он прервал ее:
— Твоя мать и брат совершенно правы. Ты должна сначала отдохнуть. А я позову вашего домашнего врача. Потом мы поговорим.
Как она могла забыть, что этот человек благороден и великодушен?
105 
