Особенно,... 
37 
— Я могу снова сделать это вместе с тобой.
Он схватил ее за руку, вытащил на берег, она кричала, протестуя.
— Ты что, сошла с ума?! — орал он.
— Если ты можешь, то и я могу! — крикнула она в ответ.
Он был так зол, что, не помня себя, схватил первую попавшуюся ветку, чтобы отхлестать ее. Она поняла его намерение, снова побледнела и отступила.
— Ты не осмелишься.
— Кто-то должен иметь такую честь, — отозвался он грозно. Но сердце еще дрожало от испуга за нее, и он никак не мог успокоиться.
— Шон, — Тирелл отобрал у него прут, — она больше не будет так делать.
Он почувствовал, что лицо у него мокрое от слез. В ужасе отвернулся и побрел прочь.
Она догнала, взяла его за руку. Рот ее кривился.
— Я больше не буду. Почему ты плачешь, Шон?
Он стоял, охваченный воспоминаниями. Потом опомнился. Хватит с него прошлого. Когда-то в детстве их с Эль связывали особенные нити отношений. И он готов был на все, чтобы защитить ее. Но этой связи больше не существует, и у нее теперь есть Синклер.
Он присел на край кровати с пологом, ощутив под собой непривычную мягкость. Что делать? Он видел перед собой не ту девочку Эль, а взрослую Элеонору и приходил в смятение. Но когда он смотрел на нее как на женщину, которую можно получить, вмешивались воспоминания, вмешивалась Эль. Прошлое не хотело отступать. Он терял представление о реальности. Надо держаться за настоящее. Прочь воспоминания. Она сама пригласила его сюда, и он воспользуется этим приглашением в полной мере. Он уже в ее спальне и не сможет остановиться. Эль исчезла, ее нет уже много лет. У него не осталось друзей. И все, что ему надо помнить, — он изменник и сбежавший преступник, а она незнакомка по имени Элеонора.
И все же он не смог уехать не попрощавшись.
Сославшись на головную боль, она оставила Питера и все общество. Ужин тянулся бесконечно, и все ее мысли были о том, что Клифф и Рекс не смогли найти Шона в лесу. Он исчез, ушел, уехал, как и обещал.
Она не могла в это поверить. Он ушел теперь навсегда. Вновь оставил ее и даже не попрощался. Как она станет жить теперь без него?
— Элеонора, моя дорогая, — остановила ее графиня, догнав у лестницы.
Она остановилась, чувствуя, что не готова сейчас разговаривать с его матерью. Это будет выше ее сил.
Графиня, Мэри де Уоррен, была красивой женщиной. Мать Шона и Девлина, она была формально мачехой Элеоноры, но вырастила ее и любила, как родная мать. Мать Элеоноры умерла, рожая свою единственную дочь. До двух лет за девочкой ухаживали няня и отец. Мэри стала для нее единственной матерью, которую она знала и помнила. Она любила свою мачеху и втайне желала быть такой же, как она, великодушной и доброй.
Элеонора попыталась улыбнуться.
— Моя дорогая, я вижу, что ты ужасно расстроена. Не хочешь поговорить со мной? — спросила участливо графиня.
— Я не могу сейчас, поверь.
Голубые глаза Мэри испытующе смотрели на падчерицу.
— Все невесты волнуются перед свадьбой, но, боюсь, дело не в этом. Я только хочу тебе помочь.
У Элеоноры глаза наполнились слезами. Она знала, что графиня втайне оплакивает Шона, она поверила, что его больше нет. И хотя графиня потеряла надежду уже два года назад, Элеонора не хотела будить в ней болезненные воспоминания. И не имела на это права.
— Дорогая, это связано с Шоном?
Она кивнула:
— Я безумно скучаю по нему. У меня так тяжело на сердце.
— Мы все его помним и скорбим. Но мне казалось, что ты решила строить свою жизнь без него. И кажется, очень хорошо относишься к Питеру, возможно, уже влюблена в него. Мы с твоим отцом были очень счастливы и испытывали громадное облегчение, когда ты согласилась на этот брак, нам показалось, ты тоже счастлива и весела вновь.
— Я тоже так считала. Но ошиблась. Для меня есть только один мужчина на свете — и это Шон.
Мэри побледнела и обняла дочь.
— Давай присядем. Я должна тебе кое-что сказать.
Элеонора пыталась освободиться:
— Но я хочу отдохнуть. Я так устала, а завтра тяжелый день. — Она больше не хотела противиться этому браку. Ей все равно, что будет завтра.
— Элеонора! Я знаю, что такое восхищаться мужчиной и выйти за него замуж. Но это еще не любовь.
Элеонора слышала историю любви Мэри и Эдварда, но не от них. Она слышала от старой няни и старого семейного доктора.
37 
