12

Следующим утром, едва Маша проснулась, примчалась Тамара. С взволнованного лица на Машу смотрели настороженные глаза. Тамара быстро разделась, сбросила сапоги и прошла в кухню.

— Сейчас будем пить чай, — решительно сказала она и поставила на плиту чайник. Потом повернулась к Маше и спросила: — Ты ела что-нибудь? На тебе лица нет.

— Ела, — соврала Маша и потерла шишку.

— А это что? — спросила она, приближаясь к Маше. — Дай посмотрю.

Тамара потрогала шишку пальцем, и Маша дернулась. Шишка все еще болела.

— Это он тебя? — спросила Тамара, нахмурившись.

— Кто он? — вздохнула Маша и рухнула на табуретку у кухонного стола.

— Крикунов, кто же еще? — хмыкнула Тамара. — Он что, был здесь?

Маша сморщилась, как будто проглотила лимон, и нехотя кивнула.

— Ага.

Тамара какое-то время разглядывала ее совершенно несчастное лицо, а потом села напротив у стола и подперла голову рукой.

— Ну рассказывай, что стряслось?

Маша начала рассказывать с того момента, как «мерседес» Вадима врезался в ее «восьмерку». Когда она дошла до места, когда Вадим появился на ее пороге и пригласил поужинать с ним в Париже, Тамара присвистнула.

— Ничего себе, и ты согласилась?

Маша несчастно кивнула.

— Ага.

— Черт, вот это да! И когда состоится ужин?

— Уже состоялся, — вздохнула Маша.

Тамара нахмурилась.

— Что-то я не совсем тебя понимаю.

— А понимать нечего. Этот чертов ужин мне просто приснился. — Маша закрыла лицо руками и застонала, вспоминая «волшебный ужин» в парижском отеле, нежность и обходительность Вадима. Черт побери, все было так натурально…

Тамара несколько раз глупо моргнула, пытаясь сосредоточиться. В этот момент закипел чайник, она быстро встала и направилась к плите. Маша поняла, что подруге требуется время на то, чтобы переварить информацию. Заварив чай, Тамара вернулась к столу.

— То есть как приснился? — наконец спросила она.

Маша вздохнула и рассказала всю невероятную историю до конца. То есть до того момента, когда она набросилась на Вадима с поцелуями посреди кухни. Описывая этот последний эпизод, Маша густо покраснела и судорожно вздохнула. Когда она закончила, Тамара спросила:

— Ну и чего ты так распереживалась?

— Господи, да я буквально изнасиловала его, — простонала Маша и закрыла лицо руками.

— Думаю, он не в претензии, — покачала головой она.

— Черт, этот сон был таким натуральным, что я до сих пор не могу сообразить, где правда, а где вымысел, — пожаловалась Маша.

— Слушай, а может, и то, что произошло вчера тут, на кухне, тебе тоже приснилось? — спросила Тамара.

— Господи, нет же. — Перед Машиным взором возникло немного растерянное лицо Вадима, и она сильнее прижала руки к глазам. — Понятия не имею, как теперь смотреть Вадиму в глаза. Думаю, мне придется уволиться.

— Еще чего, — покачала головой Тамара. — Выбрось это все из головы.

— Да, как же, выбросишь, — сморщилась Маша, справедливо полагая, что выбросить из головы страстные поцелуи Вадима ей вряд ли удастся когда бы то ни было.

Встав из-за стола, Тамара налила чай в две большие кружки со смешными ушками и поставила их на стол.

— У тебя к чаю что-нибудь есть?

Маша вспомнила про огромный шоколадный торт и, кивнув, подошла к холодильнику.

— Купила специально для снятия стресса, как сглазила, — вздохнула она, ставя на стол коробку.

Тамара взяла нож, распаковала торт и быстро отрезала два больших куска, разложила их по тарелкам, одну из которых поставила перед Машей, другую перед собой.

  26