163 
В дверь постучалась Сьюзита.
— Там тебя спрашивает какой-то странный тип. Я его не впустила. Называет себя твоим хорошим другом. Чем-то походит на сутенера.
— Я быстро его сплавлю.
Кэрри оправила плотно облегавшее се фигуру платье из желтой ткани и вышла из комнаты.
Сквозь дверной глазок она внимательно изучила описанного Сьюзитой «сутенера». Высокий худощавый мужчина в нелепом полосатом костюме, на голове — огромная шляпа. Чернокожий. Среди клиентов их почти не было, редкое исключение делалось для музыкантов. Чернокожих здесь недолюбливали — они распугивали добропорядочную белую клиентуру.
Набросив цепочку, она на пару дюймов приоткрыла дверь.
— В чем дело, милый?
Как ни странно, но ласка чаще в таких ситуациях отпугивает подобных типов, чем истошные вопли. Если этому черномазому хочется развлечься, она отправит сто к мадам Зое на Девяносто четвертую улицу — тамошние девушки примут его с распростертыми ногами.
— Мне нужно увидеть Кэрри.
— Я Кэрри, сладкий мой, и у меня каждая минута расписана на недели и месяцы вперед. Но мне известно одно местечко, где ты найдешь…
Он пытался рассмотреть се сквозь узкую щель.
— Черт побери, вот так штука! Ты — Кэрри? — В голосе его прозвучало нескрываемое, удивление.
— Совершенно верно. А теперь слушай, парень…
— Я Лерой, — назвал он себя. — Ты помнишь меня, девочка? Я же твой дядя'.
Кэрри показалось, что она сейчас упадет в обморок. Просто свалится на пол. Лерой. Нет, это невозможно. Лерой. Нет-нет, этого не может быть. Лерой. Этот подонок наверняка уже сдох.
Одно его имя будило в ней воспоминания, от которых, как ей казалось, она давно уже избавилась. Лерой. Сукин сын. Мразь.
— Не понимаю, о чем это ты говоришь, — спокойно сказала она, хотя сердце билось так быстро, что стук его раздавался в ушах.
— Лерой! Твой дядя, девочка!
— Вы что-то напутали, мистер. Идите-ка лучше своей дорогой, пока я не вызвала полицию.
— Никуда я не пойду. Можешь звать полицию, если хочешь. Я останусь здесь.
Голова ее заработала с удивительной четкостью. Неужели это и вправду он? А если и так, то как ему удалось узнать о ней? Ведь последний раз он видел ее лет шестнадцать, если не семнадцать назад. Тогда она была ребенком, совсем девочкой.
— Уносите отсюда свою задницу, мистер.
— Но почему?! — закричал он. — Мне нужна женщина. У меня есть деньги, я готов заплатить.
— Я дам вам адрес, где вас будут рады видеть. У меня все мок девочки заняты.
— Я подожду.
— Вы не сделаете этого.
— Я подожду.
Грязный упрямый ублюдок. Конечно же, это Лерой. Его самодовольный голос она никогда не забудет К ней подошла Сьюзита.
— Может, стоит вызвать нашу охрану? — шепотом осведомилась она.
— Да.
Что такого он может сказать, что пошло бы ей во вред? Захлопнув перед его носом дверь, она вместе с Сьюзитой вернулась в комнату, чтобы позвонить кому-нибудь из людей Боннатти.
— Он что же, уверен, что знает тебя? — с любопытством спросила Сьюзита.
— По-видимому, да.
— А раньше когда-нибудь ты с ним встречалась? Кэрри равнодушно пожала плечами.
— В жизни никогда не видела. Сьюзита хихикнула.
— А вид у него, как у последнего сутенера.
— Да, — согласилась Кэрри.
Наверное, он и в самом деле был им. Ничтожным сутенером. Ее дядюшкой. Единственным оставшимся в живых ее родственником. Какая насмешка!
Кэрри прошла в гостиную и налила себе выпить.
Услышав шум за дверью, Сьюзита бросилась в коридор и приникла к глазку. На улице двое посланных Боннатти парней волоком тащили от подъезда Лероя.
— Больше он не вернется. — Сьюзита хихикнула. — Уж они-то выбьют все дерьмо из его головы.
Через несколько недель Кэрри ужо забыла о Лерое. У нее слишком много забот, чтобы размышлять над тем, что где-то по городу бродит ее родственник. Как бы то ни было, взбучка должна послужить ему уроком. Всегда он оставался дерьмом и только дерьмом. Ей очень хотелось думать, что головорезы Боннатти разрезали Лероя на части и побросали в мутные, маслянистые воды Ист-Ривер.
Мужчина, заставивший тринадцатилетнюю девочку проституцией добывать для него деньги, не достоин жить на этом свете. Если он все же заявится сюда еще раз, она убьет его собственными руками.
Эта мысль взволновала Кэрри. У одного из клиентов она приобрела небольшой револьвер, с которым старалась не расставаться. Он давал ей ощущение силы. Теперь, отдавая мужчине свое тело, она не находилась полностью в его власти, последнее слово теперь оставалось за ней. Пусть даже на ней будет пыхтеть и в самом деле некто, считающий себя героем Америки, он ведь и знать не знает, что, трахая ее, находится на расстоянии вытянутой руки от своей смерти. Револьвер, всегда заряженный, постоянно лежал под ее подушкой. Об этом не было известно никому — кроме нее самой. Никому. И даже когда она развлекала Боннатти, несомненно, одну из самых влиятельных фигур преступного мира Нью-Йорка, пистолет был рядом.
163 
