Последние отзывы

  54  

— Твоя цена всем известна! — сделал попытку пошутить Энцо.

— Не хами! — Она поднялась со своего стула. — В конце концов, только после того как ты услышал мое пение, ты соизволил обратить на меня внимание.

Энцо подмигнул и демонстративным взглядом уставился на ее грудь.

— Ну конечно, дорогая, так оно и было.

— Девочки, пошли! — Она сделала знак своим подругам. — Шоу вот-вот начнется. Увидимся позднее. — Пэш повернулась к мужчинам. — И пусть нас ждет бутылка холодного шампанского! Энцо, ты хорошо знаешь, как твоя маленькая Пэш хочет пить после выступления!

Энцо рассмеялся, глядя, как она пробирается по залу.

— Дурочка, — ласково произнес он. — Все они дурочки. Повозился с ними — и брось, потрахался — и забудь — вот мой девиз.

Джино вспомнил, что когда-то это было и его девизом. До знакомства с Леонорой, конечно.

Какой-то маршевой мелодией сбоку от танцплощадки рояль возвестил о начале развлекательной программы. Вышедший конферансье сказал несколько плоских шуток, исполнил слащавую песенку про любовь и объявил гвоздь программы. Из-за занавеса на небольшую сцену одна за другой стали выбегать девушки.

— О-о! — восхищенно протянул Алдо, забыв при виде обтянутых серебристыми чулками ножек и боа из страусовых перьев, соблазнительно прикрывавших десять пар восхитительных грудей, об оставленной в Нью-Йорке Барбаре.

В свою очередь, Джино несколько смутился, обнаружив, что брюки вдруг стали ему мешать. Интересно, кому бы они в этот момент не помешали?

Появилась Пэш, ошеломившая публику своей точеной фигурой, затянутой в какой-то немыслимый наряд, напоминавший на расстоянии вторую кожу. Подойдя к краю сцены, она пронзительным своим голоском затянула «Хотела бы я танцевать шимми, как моя сестричка Кэйт».

Джино понял, почему ее голос не имел ровным счетом никакого значения — мужчины в зале были загипнотизированы ее телом.

Энцо сосредоточился на гаванской сигаре.

— Ничего, а? — с гордостью спросил он. Алдо поцеловал кончики пальцев.

— Да, братец, ты умеешь их подобрать. Я думаю…

Закончить свою мысль он не успел. В зал, где они сидели, стремительно ворвалась группа мужчин с автоматическими пистолетами в руках. Без всякого волнения они принялись поливать помещение свинцом так, как садовник поливает из шланга розы.

Это был какой-то ужас — паника, истерические крики, мечущиеся из стороны в сторону люди и безошибочные звуки бьющих по телу пуль.

Реакция у Энцо оказалась завидной; он одним движением перевернул стол и укрылся за ним. Алдо ранили в руку, а Джино повезло: он инстинктивно бросился на пол при первом же выстреле.

— Долбаные выродки! — кричал Энцо своей охране. — Стреляйте!

Но тем и не требовалось команды. Перестрелка уже шла вовсю. Однако первыми же выпущенными пулями были убиты или тяжело ранены двое из его людей, а оставшиеся три человека, естественно, не могли сколь-нибудь серьезно противостоять нападавшим, которые к тому же в этот момент стали выбираться из зала, посчитав свою работу выполненной, и — это было очевидно — выполненной неплохо.

Джино осторожно подтянул Алдо поближе к себе.

Энцо, прикрываясь столом, пытался подстрелить хоть кого-нибудь из своего револьвера. Ловким движением руки он достал второй, перебросил его Джино.

— Не теряй времени!

Над чьим-то распростертым телом причитала женщина.

— О Боже! Мой муж! Господи, они снесли ему лицо! О-о!

Джино прицелился в одну из последних фигур. До этого ему еще не приходилось держать в руках оружие, но Банан как-то объяснял ему, что к чему.

— Есть! — крикнул Энцо. — Ты всадил этому подонку пулю прямо в живот!

Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Нападавшие скрылись, оставив двоих из своих людей лежащими на полу: одного, подстреленного Джино, и другого, раненного в обе ноги и безуспешно пытавшегося подползти к двери.

Энцо не колебался ни секунды. Подняв пистолет, он нажал на курок, и раненый, издав предсмертный крик, замер в неподвижности.

— Давайте побыстрее, — пробормотал Энцо. — Нужно успеть выбраться отсюда до того, как нагрянет полиция.

Джино поднялся на ноги, обвел глазами зал. Вокруг хаос: битое стекло, перевернутые столы и стулья, разбросанные здесь и там человеческие тела.

— Тут уж ничего не поделаешь, — как бы прочитав его мысли, сказал Энцо. — Поднимай Алдо и шевелись, шевелись. Мы посадим вас в поезд — повезешь его в Нью-Йорк.

  54