31 
«Не может быть!» — подумал он.
Даже принцесса не могла бы потратить столько денег на свой гардероб. Еще раз быстро просмотрев счет, он начал пересчитывать наряды. Если он не ошибся — а у него появилось неприятное подозрение, что он не ошибается, то в счете значилось больше ста пятидесяти нарядов.
Сто пятьдесят!
Нет, тут наверняка есть какая-то ошибка, не может быть, чтобы все эти наряды предназначались для одной Клер.
«Мэллори! — подумал он, вскидывая голову. — Наверняка это Мэллори меня не послушалась и тоже стала делать покупки!»
Ну что ж, он этим займется, и займется немедленно!
Не обращая внимания на последних посыльных, заходящих в дом со своей ношей, Эдвард стремительно поднялся по лестнице, перешагивая через ступеньку. Плотная бумага счетов хрустела в его сжимающихся пальцах, а изумрудный перстень-печатка при каждом шаге постукивал по перилам. Выйдя на площадку, он так же быстро зашагал по длинному коридору.
Женские голоса и возгласы восторга доносились из спальни для гостей. Он не подходил к этой комнате с момента приезда Клер, зная, что ее поселили именно в ней. Мелодичные звуки ее голоса переливались в воздухе, словно солнечные лучи. Остановившись у приоткрытой двери, он громко постучал.
Из двери туг же выглянула горничная, и при виде него ее глаза испуганно расширились.
— Моя сестра там? — осведомился он.
— Да, ваша светлость, — ответила служанка, низко приседая.
— Кто там, Пенни? — спросила из комнаты Мэллори. Служанка ушла на зов и что-то тихо проговорила в комнате. — Здесь Эдвард? То есть за дверью? — переспросила Мэллори.
— Именно так! — ответил он достаточно громко, чтобы его услышал и. — И мне нужно с тобой поговорить. Немедленно, будь любезна.
Мэллори вышла за дверь уже через пару секунд.
— О, привет, Нед! Что ты хотел мне сказать? Я помогаю Клер мерить новые платья. У нас сейчас настоящая выставка мод.
— Не сомневаюсь, — сказал он сухо. — Именно это я и хотел с тобой обсудить.
Мэллори посмотрела на него с удивлением, именно такой вид у нее бывал всегда, когда ее ловили на чем-то, чего, как она прекрасно; знала, ей делать не следовало.
Он нахмурился:
— И сколько из этих платьев примеряла ты?
Она тоже нахмурила брови.
— Ни одного. Ну… одно. Ну ладно, два, — призналась она. — Но это вполне допустимо: ведь я как раз получила очередные деньги!
— Ладно, признавайся: сколько из этих платьев действительно твои? И не пытайся меня обмануть. Мы говорили на эту тему бессчетное количество раз, и, как мне казалось, ты давала мне обещание, — Мэллори скрестила руки на груди.
— Я действительно давала тебе обещание, и я его не нарушала.
— И ты хочешь сказать мне, что все эти платья, — тут он выразительно взмахнул рукой с зажатой в ней пачкой счетов, — были заказаны для леди Клер?
Мэллори собралась ему что-то ответить, но в этот момент дверь открылась шире и к ним присоединилась Клер.
Она разрумянилась и выглядела прехорошенькой, особенно благодаря нескольким непослушным прядкам, которые вились у ее щек.
Клер посмотрела ему прямо в глаза:
— Она хотела сказать именно это, ваша светлость. Все эти платья действительно мои. Леди Мэллори была очень сдержанна в своих покупках, так что, пожалуйста, не сердитесь на нее за то, в чем она не участвовала.
— На самом деле я участвовала, — заявила Мэллори, бросая заговорщический взгляд на Клер. — То есть в по ездках за покупками и в выборе нарядов.
— Да, но я боюсь, что твой брат выражает свое недовольство не той персоне.
— А я вообще не понимаю, с чего ему быть недовольным, — вставила Мэллори, снова обращаясь к брату. — Конечно, нельзя не признать, что Клер сделала довольно много покупок, но она не приобретала ничего такого, чтобы не было нужно для появления в свете. Разве ты не хочешь, чтобы она выглядела как можно лучше?
Он скрипнул зубами.
— Конечно, хочу. Но…
— Она ведь не могла покупать вещи второго сорта или делать заказы у плохой модистки, которая, конечно, запрашивала бы пенсы, а не фунты, но и работала бы плохо.
— Я и не ожидал этого, и речь не о том.
— Наряды от мадам Морель стоят недешево, знаешь ли, но это и правильно, если учесть их качество.
— Я никогда не имел возражений против мадам Морель и твоего выбора именно ее мастерской.
— Ну и почему ты тогда насупил брови?
31 
