88 
Он замер и, приподняв голову, встретился с ней взглядом, а потом рассмеялся.
— Ты совершенно права, милая! Ты меня сильно опередила, а я постыдно закутан!
— Может, я тебе помогу? — сказала она, берясь за узел его шейного платка. — Почему бы мне сегодня не стать твоим камердинером?
Он снова встретился с ней взглядом: в его глазах пылал ярко-синий огонь.
Ее пальцы замерли.
— Если, конечно, ты не против, — добавила она.
Но она не успела убрать руки: он поймал их и вернул на свой галстук.
— Нет, — проговорил он хрипло, — не против. Раздень меня. Пожалуйста.
— Ты не считаешь меня распутницей? — вдруг выпалила она.
Он выгнул бровь и улыбнулся серьезно и обворожительно.
— Не считаю. Но даже если бы ты ею была, ты была бы моей распутницей. Когда мы одни, Клер, ты можешь делать все, что доставляет тебе удовольствие. Все, что угодно. Я хочу, чтобы между нами не было секретов и преград — особенно в постели.
При этих словах по ее коже пробежали мурашки.
Он сказал: «Все, что угодно»!
Она понятия не имела, что это на самом деле означает, но решила, что он ей это покажет. И при этой мысли сладкая боль стала еще сильнее.
Судорожно вздохнув, она размотала шейный платок, а потом, не глядя, отбросила его к своей одежде, надеясь, что он упадет там, где следует.
Затем настал черед его фрака. На жилет ушло больше времени: ее пальцы не сразу справились с длинным рядом золотых пуговиц. Однако в конце концов она сумела расстегнуть их все и, разведя края жилета, сняла его с Эдварда. А вот когда пришел черед снимать с него сорочку, она приостановилась.
Заметив ее внезапную робость, Эдвард все сделал сам, быстро сняв сорочку из тонкого полотна через голову.
Расширившимися глазами она жадно смотрела на его обнаженную грудь.
Клер провела ладонями по его плечам и рукам, а потом по широкой груди. Случайно задев его плоский сосок, она услышала судорожный вздох Эдварда.
Чуть наклонившись, она прижалась губами к его соску, а потом осторожно его лизнула. Закрыв глаза, она несколько раз обвела языком вокруг соска. После чего, следуя инстинкту чуть прикусила его зубами. Эдвард содрогнулся всем телом и, застонав, схватил ее за руки и чуть отстранил от себя. Его глаза были темными и жадными, в них горела нескрываемая страсть.
— Я вижу, что тебе это будет хорошо даваться. — Он потянулся к завязкам ее нижней юбки. — А мне будет приятно быть тем мужчиной, с которым ты научишься совершенствовать свои таланты.
Не дав ей времени ответить, он подхватил ее на руки. Пройдя с ней несколько быстрых шагов, он уложил ее на прохладную простыню, а потом начал быстро и ловко избавляться от остальной своей одежды.
А потом он лег в постель рядом с ней и, придвинувшись ближе, заключил ее в объятия. Он припал к ее губам в жадном, требовательном поцелуе. Она ответила ему отчаянно, страстно и жарко.
Горячая страсть разгоралась все сильнее, пожирая ее, даря ей смелость, наполняя ее тело щемящей истомой.
Его руки, казалось, были всюду, сводя ее с ума. Каждая его ласка возносила ее к новым пикам наслаждения и желания.
Она тоже прикасалась к нему, сначала робко, но постепенно стала чувствовать себя увереннее.
Эдварду явно нравились ее ласки. Он не отрывался от ее губ, и жаркий поцелуй совершенно опьянил ее. Ее руки продолжали путь вниз, отыскав интересную впадинку у основания позвоночника, а потом скользнув по сильным ягодицам. Ее отважная вылазка заставила его застонать и сделала его поцелуй почти яростным.
Его руки вернулись к ее груди, ее соски превратились в напряженные до боли вершинки. За его пальцами последовали и его губы: он сомкнул их на одном из сосков, втянув его глубоко в рот, а его руки тем временем переместились ниже.
Огненные дорожки распространялись от его пальцев. Ее тело заливали волны наслаждения и желания. Он перемещался по ее животу, бедрам и ногам, и каждое его прикосновение вызывало прилив жара и влаги. Разведя ее ноги, он ввел в нее палец, и ее плоть жадно сомкнулась вокруг него.
Клер запрокинула голову и громко застонала. Глаза ее сами собой закрылись, а все тело сотрясалось от дивных ощущений. Голова кружилась, а наслаждение нарастало с каждым его прикосновением.
Ее сердце заколотилось, а томление стало почти болью, когда он присоединил к первому пальцу второй и продвинулся глубже. Его пальцы то погружались в нее то почти выходили, а тем временем большим пальцем он прикасался к какому-то сверхчувствительному участку ее тела, заставляя содрогаться.
88 
