21 
Такое можно себе позволить только на Новый год. Максимум – на день рождения, но только в том случае, если ты одинока и несчастна. Впрочем, Олеся вполне была и той и другой. Она рискнула высунуть нос из-под одеяла буквально на несколько миллиметров. Солнце светило так ярко, покрывая всю белоснежную поверхность кровати игристым, как шампанское, светом – с бликами и скачущими солнечными зайчиками. Олесе захотелось, чтобы кто-то надел на нее солнцезащитные очки – таким ярким было утреннее солнце.
У Шебякина было красиво и пустынно, самого его не было рядом. Маленькая эскапада со стюардессой закончилась большой попойкой, чего и следовало ожидать. Оставалось ответить только на один вопрос: а где, собственно, сам дорогой режиссер? То, что его не было в постели, рядом с Олесей – это было одновременно и ободряющим фактом, и смущающим. Еще более смущающим фактом был тот, что сама она лежала в постели обнаженной.
Олеся изогнулась и бросила взгляд на пол – ничего. Тогда она завернулась в одеяло – в него бы с десяток таких, как она, поместилось – и попыталась встать. Часов у нее не было, а те, что были на стене, смущали Олесю своей половиной второго. Ночи? Нет, к сожалению, точно не ночи. В котором же часу они легли? Спектакль закончился в одиннадцать. А когда она уехала из бара – тайна за семью печатями. Почему вообще все это случилось.
Ах да. Лера. Сердце стукнуло, но потом оказалось, что не сердце вовсе, а дверь.
– Ого, кто у нас тут проснулся. – Шебякин влетел в комнату свеженький как огурчик и с бутылкой «Сан-Пелегрино» в руке.
– Дай! – простонала Олеся, вызвав тем самым у Шебякина приступ заразительного хохота.
– Никогда не думал, Олеська, что ты так горазда пить! – Она встала и, как была в одеяле, подошла к большому зеркалу в углу комнаты. Лицо отекло и стало похоже на сдутый мячик для игры в воде. Красная какая-то. «О господи, переспала я с Шебякиным или нет?» – забилась мысль, перекрывая боль и похмелье.
– Что я вчера тут творила? – спросила она слабым голосом, а глаза ее внимательно изучали шебякинское лицо. Он был счастлив и улыбчив, как и следовало мужчине, которому вчера перепало. Олеся не была уверена – она не помнила ничего подобного, но ведь вообще не многое могла вспомнить. Вроде бы они говорили о «Крэйзи тим» – Шебякин тоже смеялся над тем, что там выделывала Олеся со своим ненавистным Каблуковым, но смеялся он не так, как Померанцев – не зло, без издевки. Шебякин понимал, что это такое – возможность попасть на широкие экраны страны, любым способом попасть туда, под любым соусом. Актеры – своеобразное племя, они живы только тогда, когда на них смотрят глаза зрителей или равнодушные, горящие красным глаза объективов видеокамер. Шебякин ее не осуждал.
– Так, держи-ка водичку. Ничего особенного ты не вытворила, что, между прочим, меня даже расстроило. В баре ты была куда более «стюардесса», чем у меня.
– Мы играли в стюардессу? – поразилась Олеся.
– Много, много разных ролевых игр, – кивнул Шебякин, и она подумала про себя – все, переспала. И немедленный страх, а с ним какое-то странное облегчение. Она тоже теперь не без греха, пусть даже и не помнит об этом ничего.
– Что ж, еще бы одежду найти! – припала к бутылке с водой девушка. Шебякин продолжал сверлить ее взглядом, и Олеся испугалась, что он сейчас захочет продолжения. Взлохмаченная, с больной головой, обернутая в его одеяло – вдруг именно это его и возбуждает. Кто знает. А изо рта, наверное, воняет ужасно.
– Одежда в гостиной, – ухмыльнулся Шебякин. – Вчера ты куда смелее демонстрировала готовность сниматься обнаженной.
– Сниматься? – нахмурилась Олеся.
– Ну да, сниматься, – подтвердил Шебякин. – Ты не видела сценария. Там полно обнаженки. Это же драма, куда ж там без обнаженки? Ведь иначе никто не поверит, что это – настоящее искусство.
– Я против обнаженки ничего не имею, – кивнула Олеся, прикидывая, будет ли приличным сейчас пересечь комнату и убежать за шмотками.
– Это я уже понял, – снова улыбнулся Артем. – У нас с тобой другая проблема.
– Проблема?
– Ты всю ночь жаловалась мне на какого-то Померанцева. Говорила о какой-то свадьбе. А ведь у нас, ты знаешь, главные роли раздаются только через постель. – Шебякин покачал головой и развел руками так, словно его и самого это правило несколько расстраивает, но что поделаешь – порядок есть порядок. Не нами заведено, не нам и нарушать.
21 
