Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
109 
– Беда с вами, с морронами! – рассмеялась изуродованная голова плавно и грациозно поднявшегося с бочек кровососа. – Всегда напролом прёте, даже неинтересно воевать. Доверчивы, как дети, и полагаетесь только на грубую силу!
На этот раз вампир предпочел для общения герканский язык, что весьма обрадовало собеседника. Грудь через силу поднявшегося на ноги Аламеза болела, и он боялся, что если услышит еще хоть пару фраз на комичном шеварийском, бывшем скорее диалектом герканского, чем полноценным языком, то не выдержит напряжения в легких и задохнется. Кстати, именно из-за боли в груди Дарк и промолчал, а не вступил в дискуссию с ожившим мертвецом, продемонстрировавшим чудеса живучести и наглости.
– Что молчишь, Аламез? Сказать, что ли, нечего? – усмехнулся наполовину обезглавленный вампир, запахнув на груди мундир и надевая поверх широкий пояс, на котором хоть и висели ножны, но пустые, без меча или иного оружия. – Надо же, у нашей пташки в зобу дыханье сперло!
– Шляпой рожу прикрой! Мозги-то наружу, не дай бог, застудишь! Дурачком станешь! – с трудом произнес всё ещё тяжело и часто дышавший моррон, сжимая в руке не выроненный в полете меч и пытаясь определить, куда же отлетела кирка.
– Смешно! Оценил! – кивнул остатками головы вампир, раздвинув ноги на ширину плеч и величественно сложив руки на залитой его собственной кровью груди. – Но я поступлю немного по-иному…
Слегка нагнувшись, шеварийский офицер подобрал с пола бутылку вина, легким движением пальцев откупорил её и тут же целиком вылил в рот содержимое. Дарк чувствовал, что это было не просто вино и что ему следовало воспрепятствовать этому действу, но грудь еще чудовищно болела, да и спина с трудом шевелилась. Всё, что он пока еще мог, так только собираться с силами и искать слегка затуманенным взором, куда же отлетела кирка.
Чудо почти мгновенного восстановления поврежденных тканей не заставило себя долго ждать. Едва опустошенная бутылка разбилась об пол, как голова вампира уже была на месте, правда, черты лица кровососа еще не восстановились, а лобовые кости и надбровные дуги походили на ком только что взошедшего теста. Светло-серая однородная масса, занявшая место поврежденных участков, постоянно пульсировала и вздымалась, в точности воссоздавая форму верхней части головы. Неизвестно, сколько бы продлился процесс полного восстановления. Кровопийца посчитал, что и так показал слишком многое, и скрыл дальнейшие изменения.
Не успел Аламез и глазом моргнуть, как темно-синий, изрядно залитый кровью врага мундир куда-то исчез, а на теле неподвижно застывшего вампира откуда-то появились (как будто проступили сквозь кожу) отменно начищенные и ладно подогнанные доспехи. С виду в пластинчатой броне не было ничего необычного, в таких кирасах и шлемах ходили многие шеварийские, да и некоторые герканские рыцари, но зоркий глаз моррона мгновенно подметил одну маленькую деталь… настораживающую и пугающую. Хорошие доспехи отличаются от плохих не только прочностью сплава и отменной подгонкой отдельных частей под фигуру хозяина, но и тем, насколько узки стыки. Чем уже, тем лучше; чем плотнее части доспеха прилегают одна к другой, тем у врага меньше шансов попасть в прорезь мечом или узким лезвием кинжала. Броня же вампира хоть и выглядела как обычная рыцарская, но вообще не имела щелей. Кираса плавно переходила в наплечники и в поножи и при ближайшем рассмотрении походила на цельный костюм, не имевший ни единого зазора. В суматохе боя или на дальнем расстоянии этой особенности было не рассмотреть, другое дело вблизи, да еще при хорошей видимости. Теперь стало понятно, почему ни Лат, ни его свита не носили брони. К чему таскать на плечах груду железа, когда его в случае необходимости можно так быстро надеть.
Весь процесс восстановления, а заодно и облачения врага продлился не долее пяти секунд. Примерно столько же понадобилось Аламезу, чтобы более-менее сносно дышать и унять боль, всё ещё гуляющую по онемевшим, ставшим твердыми мышцам спины. Решив, что долее медлить нельзя, а то как бы в руках противника еще не появился огромный двуручный меч, Дарк атаковал первым, сперва запустив в неподвижно застывшее изваяние попавшимся под руку окороком, а затем быстро сократив дистанцию прыжком и нанеся точный укол мечом в нижнюю часть живота.
Отбить летящий в голову окорок вампир успел, а вот от лезвия, нацеленного ему чуть ниже пупка, не ушел, впрочем, в том вовсе и не было необходимости. Соприкоснувшись с кирасой из неизвестного сплава, острие меча тут же проскользнуло вверх, оставив на доспехах не очень глубокую царапину. Вампир слегка отшатнулся назад и громко рассмеялся, не столько веселясь, сколько желая морально подавить противника, демонстрируя ему свою неуязвимость и смехотворность всяких попыток пробить несокрушимую броню.
109 
