94 
* * *
Утром я пришла в комнату Элвин и сообщила ей новость.
Несколько секунд в углах ее рта витала весьма довольная улыбка, затем она напустила на себя безразличный вид, но было уже поздно. Я знала, что Элвин обрадовалась.
— Теперь вы навсегда останетесь с нами, мисс? — спросила она.
— Да.
— Интересно, научусь ли я когда-нибудь ездить верхом так же хорошо, как вы.
— Научишься и, скорее всего, еще лучше. У тебя будет гораздо больше возможностей тренироваться, чем у меня.
Опять ее губы тронула улыбка. Затем она задумалась и с серьезным видом взглянула на меня.
— Мисс, — произнесла она, — как же мне теперь вас называть? Вы ведь будете моей мачехой?
— Да, но ты можешь называть меня, как захочешь.
— Только не мисс!
— Полагаю, что нет. Я ведь теперь не буду твоей гувернанткой.
— Наверное, мне придется называть вас мамой, — ее губы сжались.
— Если тебе этого не хочется, ты могла бы называть меня Мартой, когда мы будем оставаться наедине. Или Марти. Так меня всегда называли мой отец и сестра.
— Марти, — повторила она. — Это мне нравится. Похоже на имя лошади.
— Лучшей похвалы я и желать не могла! — расхохоталась я, а она с самым серьезным видом воззрилась на мое веселье.
Затем посетила другую девочку.
— Джилли, — произнесла я. — Я скоро стану миссис Тре-Меллин.
Из синих глаз ушло безразличие, и ее лицо озарила ослепительная улыбка.
Она подбежала и зарылась лицом в мои юбки. Ее тельце вздрагивало от веселого смеха.
Я никогда не могла быть уверена в том, что происходит в затуманенном мозгу Джилли, но знала, что в этот момент она счастлива. Она отождествляла меня с Элис, и я чувствовала, что она воспринимает все происходящее как нечто само собой разумеющееся.
Полагаю, что с этого момента она стала полностью отождествлять меня с Элис.
* * *
Поездка домой была очень веселой. Всю дорогу до станции мы распевали корнуоллские песни. Я никогда не видела Коннана таким веселым.
Элвин подпевала нам, и Джилли тоже. Я не верила своим ушам, слыша, как эта девочка, которая почти всегда молчала, тихонько напевает себе под нос, как будто разговаривая сама с собой.
Мы пропели «Двенадцать дней Рождества». У Коннана был очень приятный баритон. Мне казалось, я взлетаю к высотам невозможного счастья, слушая, как он выводит первые строки:
- В первый день Рождества моя любовь прислала мне
- Куропатку…
Мы принялись распевать эту песню, мне никак не удавалось припомнить все подарки, последовавшие после пяти золотых колец, и мы заливались смехом, споря, сколько служанок доило коров, а сколько гусынь-несушек прислал любимый.
— Все эти подарки довольно бессмысленные, — с серьезным видом заявила Элвин. — Конечно, за исключением пяти золотых колец. Наверное, он любил ее не так сильно, как уверял.
— Но это была настоящая любовь, — возразила я.
— Откуда она знала? — парировала Элвин.
— Потому что он ей об этом сказал, — пояснил Коннан.
— В таком случае, он должен был прислать ей кое-что получше куропатки на грушевом дереве. Я уверена, что куропатка улетела, а груши были очень твердыми. Такие груши только для варенья и годятся.
Так мы веселились, пока не пересели в поезд.
Билли Трехэй встретил нас на станции, а по прибытии домой нас ждала ошеломляющая встреча. Я догадывалась о том, что Коннан предупредил их письмом, и тем не менее оказалась совершенно не готова к приему, ожидавшему нас в большом зале.
Там собрались все слуги: семьи Полгрей и Тапперти, а также все остальные — садовники, конюхи, даже парни и девушки из деревни, которые приходили помогать по хозяйству.
Они выстроились двумя рядами в парадном зале, и Коннан, взяв меня за руку, торжественно произнес:
— Как вам уже известно, мисс Ли согласилась выйти за меня замуж. Через несколько недель она станет вашей хозяйкой.
Мужчины поклонились, а женщины присели в реверансе. Проходя по залу под руку с Коннаном, я обменивалась с ними улыбками, но при этом замечала настороженность в их глазах.
Как я и предполагала, они не были готовы принять меня в качестве хозяйки дома… Пока не готовы.
* * *
В моей комнате пылал камин, и там было очень уютно. Дэйзи, как обычно, принесла горячую воду, но выглядела при этом несколько отстраненно и не задержалась, как прежде, чтобы поболтать со мной.
94 
