Но... читается легко и любовь-морковь
179 
Развод был произведен без особых затруднений — Анна Клевская удовлетворилась пенсией в 4 000 фунтов стерлингов, двумя богатыми манорами, а также статусом «сестры короля», ставящим ее по рангу непосредственно вслед за королевой и детьми Генриха. А Кромвелю осталось дать отчет о некоторых израсходованных суммах и узнать о награде, полагавшейся ему за меморандум о четвертом браке короля. Утром 28 июля 1540 года Кромвелю сообщили, что Генрих в виде особой милости разрешил ограничиться отсечением головы, избавив осужденного от повешения и сожжения на костре. Правда, казнь должна была свершиться в Тайберне, а не на Тауэр-хилле, где обезглавливали лиц более высокого происхождения.
Отдав это милостивое распоряжение, Генрих, снова ставший женихом, сделал все необходимое и мог теперь отбыть из столицы на отдых со своей 18-летней невестой Екатериной Говард.
За убийством Кромвеля по приказу короля последовало «очищение» Тауэра от государственных преступников. Сожгли в качестве еретиков приближенных министра — Джерома, Р. Бэрнса, Т. Гаррета. Тогда же на эшафот была отправлена 70-летняя графиня Солсбери. Единственным преступлением этой старой женщины, которая, цепляясь за жизнь, отчаянно билась в руках палача, было ее происхождение: она принадлежала к династии Йорков, свергнутой 55 лет тому назад.
Вместе с тем и Генрих отнюдь не был тем однолинейным, примитивным тираном, каким он может казаться по многим своим поступкам. Он более всех был убежден в своей избранности, в том, что сохранение и упрочение власти короны являются его первейшим долгом. Расправа с Кромвелем, как и предшествовавшая ей казнь Анны Болейн, сразу же поставила вопрос: а как это отразится на неустойчивой новой церковной ортодоксии, учреждению которой столь способствовал павший министр?
В жаркие июльские дни 1540 года неподалеку от того места, где голова Кромвеля скатилась на плаху, продолжала заседать комиссия епископов, уточнявшая символы веры государственной церкви. Казнь Кромвеля заставила большинство сторонников сохранения или даже развития церковной реформы переметнуться в более консервативную фракцию, возглавлявшуюся епископом Гардинером. Однако Кранмер остался непреклонным. Двое из его бывших единомышленников, Хит и Скалп, благоразумно принявшие теперь сторону Гардинера, пытались уговорить его подчиниться воле короля, отказаться от своих взглядов, на что архиепископ возразил, что король не будет доверять таким епископам, которые в угоду монарху готовы изменить своим убеждениям. Узнав об этом богословском споре, Генрих неожиданно принял сторону Кранмера, взгляды которого были утверждены. Личная жизнь короля тем временем шла своим чередом. За Анной Клевской вскоре последовала Екатерина Говард — молоденькая племянница герцога Норфолка, двоюродная сестра Анны Болейн. Новая королева не очень устраивала сторонников углубления церковной реформы вроде Кранмера. До поры до времени Кранмер и его друзья предпочитали скрывать свои планы. Юная Екатерина приобрела большое влияние на своего пожилого супруга, кроме того, она могла родить сына, что очень укрепило бы ее положение при дворе.
В октябре 1541 года враги королевы нашли долгожданный повод. Один из мелких придворных служащих, Джон Ласселс, на основе свидетельства своей сестры, ранее служившей няней у старой герцогини Норфолк, донес Кранмеру, что Екатерина была долгое время в связи с неким Френсисом Дергемом, а некто Мэнокс знал о родинке на теле королевы. Партия реформы — Кранмер, канцлер Одли и герцог Хертфорд — поспешила известить ревнивого мужа Кранмер передал королю записку.
Собрался Государственный совет. Все «виновные», включая Мэнокса и Дергема, были сразу схвачены и допрошены. Кранмер навестил совершенно ошеломленную свалившимся на нее несчастьем молодую женщину, которой не исполнилось и 20 лет. Обещанием королевской «милости» Кранмер выудил у Екатерины признание, а тем временем удалось вырвать нужные показания у Дергема и Мэнокса. Генрих был потрясен. Он молча выслушал на заседании совета добытые сведения и потом вдруг начал кричать. Этот вопль ревности и злобы заранее решил участь всех обвиняемых.
Вскорости схватили еще одного «виновного» — Келпепера, за которого Екатерина собиралась выйти замуж, прежде чем на нее обратил внимание Генрих, и которому она, уже став королевой, написала очень благосклонное письмо. Дергем и Келпепер были приговорены, как обычно, к смерти. После вынесения приговора 10 дней продолжались перекрестные допросы — они не выявили ничего нового. Дергем просил о «простом» обезглавливании, но «король счел его не заслуживающим такой милости». Подобное снисхождение было, впрочем, оказано Келпеперу. 10 декабря оба они были казнены.
179 
