Последние отзывы

  272  

Сказано — сделано. Вскоре двое мужчин оказались на Елисейских полях. Уже в третьем баре немец сказал:

— Я уверен, герр Вальтер, что вы сумеете сделать моё пребывание в Париже очень увлекательным.

Немец оказался слаб на спиртное и попросил «Робина» проводить его домой. В шикарном «мерседесе», принадлежавшем немецкому штабу, шофёр-эсэсовец доставил новоиспечённых приятелей в гостиницу «Руаяль Монсо», где остановился немец.

Прощаясь, договорились встретиться через два дня. «Робин» понимал, что «герр профессор» может представить интерес для разведки, и раздумывал, как лучше действовать — самому или пристроить ему в «подружки» девушку-француженку, члена движения Сопротивления. Но от последней мысли он отказался, так как, во-первых, не хотел получать информацию через посредника, а во-вторых, не очень доверял женщинам-шпионкам.

Когда «Робин» вторично встретился с герром профессором, тот был в униформе штандартенфюрера СС, но тотчас переоделся и заявил, что ненавидит свою форму, хотя и вынужден носить её.

После нескольких туров по кафе и барам они так подружились, что «Робин» провожал его домой и в полубессознательном состоянии укладывал спать. Однажды, когда профессор захрапел, «Робин» решился открыть его папку. Хотя некоторые документы и имели гриф «Секретно», особого интереса они не представляли. Важными «Робину» показались контракты с французскими заводами. Вскоре они стали очередными целями для ВВС Англии.

С тех пор кутежи «Робина» с профессором стали постоянными и происходили два-три раза в неделю. В результате чего участились диверсии на заводах, выполнявших немецкие заказы, и авианалёты на эти заводы.

Однажды герр профессор в весёлой компании вдруг завёл с «Робином» разговор о войне. Он что-то упомянул об африканском корпусе Роммеля и предстоящих операциях на Средиземном море. Той же ночью, уложив профессора спать, «Робин» обнаружил в его папке письмо из Берлина, в котором говорилось, что через несколько дней из Южной Италии в сопровождении итальянского конвоя должны быть отправлены запасные части для танков, изготовленных на заводах Франции. «Эти запчасти, — говорилось в письме, — приобрели теперь первостепенное значение для Северо-африканского фронта».

На следующее утро в Лондон ушла шифровка: «Чрезвычайно важно… Конвой отправляется из Бриндизи в Бенгази 20 октября».

А в это время на северном побережье Африки, в Ливии, шла битва между войсками генералов Роммеля и Монтгомери. Исход битвы оставался неясным, но его могли решить танки Роммеля, многие из которых требовали ремонта, при условии, что будут обеспечены боеприпасами и горючим.

Между 26 и 28 октября 1942 года британские ВВС, базировавшиеся на Мальте, обрушились на нацистский конвой, получивший в документах британской разведки название «конвой Робина». Суда с боеприпасами и три танкера были потоплены. Роммель был вынужден начать отступление, которое впоследствии привело к капитуляции.

Как-то раз, когда речь зашла о поражении немцев в Африке, профессор сказал «Робину»:

— Не волнуйтесь, ещё не всё потеряно. Погодите немного, и вы увидите. У нас есть кое-что в запасе, — и он похлопал себя по карману.

После очередного кутежа «Робин» извлёк из кармана кителя профессора бумагу с самым строгим германским грифом «Чрезвычайно секретно. Государственный секрет рейха», подписанную самим Шпеером. Он информировал профессора о том, что после успешных экспериментов, проведённых в Пенемюнде по двум секретным проектам, фюрер приказал начать строительство нового объекта в прибрежных районах Северной Франции. Сооружения, — говорилось в письме, — должны быть наподобие укрытий для подводных лодок с очень тяжёлой бетонной крышей. Всю подготовительную работу для строительства нового объекта надлежит закончить немедленно.

В письме не указывалось, о каких «секретных проектах» идёт речь и для чего нужны бетонные сооружения. «Робин» не имел ни малейшего представления о Пенемюнде, но понимал, что речь идёт о чём-то серьёзном. Теперь нам известно, что в Пенемюнде производились работы по производству и испытанию ракет «Фау-2», которые затем обрушились на Лондон.

Английская разведка знала, что в Пенемюнде ведутся какие-то секретные работы, но не имела представления о замыслах немцев. Сообщение «Робина» послужило для англичан ключом к разгадке немецких планов бомбардировки Лондона и подтолкнуло к изучению и сопоставлению других агентурных сообщений о Пенемюнде и работах на побережье.

  272