Особенно,... 
146 
– Именно так, – тихо сказала Элизабет, намазывая маслом оладью.
– Глупости, моя дорогая. Ты должна и выйдешь замуж.
– Бабушка совершенно права, – добавила Алекс. – Ты не можешь остаться в обществе незамужней и не испытать при этом самые разные неприятности. Поверь мне, уж я знаю.
– Совершенно верно! – сказала герцогиня, переходя к причине своего раннего приезда. – И вот поэтому я решила, что тебе следует подумать о Кенсингтоне.
– О ком? – воскликнула Элизабет и узнала новый титул Яна. – Спасибо, нет, – твердо сказала она. – Я очень довольна, что все сошло так хорошо, и благодарна ему за помощь, вот и все.
Элизабет не обратила внимания, как у нее слегка заныло сердце, когда она вспомнила, как красив был Ян вчера и как нежен с ней. Он не причинил ей ничего, кроме горя с тех пор, как они встретились. Ян был непредсказуемым и властным. Более того, видя особую близость между Алекс и Джорданом, Элизабет начала сомневаться в правильности выбора мужа, руководствуясь практической стороной. Элизабет мало что помнила о своих родителях, веселой красивой паре: они залетали в ее жизнь и улетали в вихре светских развлечений, которые удерживали их вдали от дома намного больше, чем они оставались в нем.
– Благодарна? – повторила герцогиня. – Я бы так не сказала. Кроме того, он не сделал это так хорошо, как мог бы, прежде всего. Ему вообще не следовало приглашать тебя танцевать.
– Но если б он не пригласил, это выглядело бы еще более странным, – неохотно возразила Алекс. – Однако я больше всего рада тому, что он не интересует Элизабет.
Герцогиня удивленно свела брови.
– Почему это?
– Я не могу заставить свое сердце простить его за то горе, что он принес ей. Вспомним же, что Торнтон позволял Элизабет заблуждаться и верить, что его дом – скромный домик в Шотландии, – Алекс добавила, – я не доверяю ему.
Повернувшись за поддержкой к Люсинде, Алекс спросила ее, что она думает.
Люсинда, которой Элизабет рассказала о вчерашнем поведении Яна, подняла глаза от своего рукоделия.
– Что касается мистера Торнтона, – уклончиво ответила она, – то здесь я предпочитаю оставить свое мнение при себе.
– Я не предлагаю, – сказала герцогиня, рассерженная от такого неслыханного сопротивления, – чтобы ты упала ему в объятия, если он сделает предложение. Его поведение за исключением вчерашнего вечера безусловно достойно осуждения.
Она умолкла, так как в дверях появился Бентнер. С несчастным и злым выражением лица.
– Ваш дядя здесь, мисс Элизабет.
– Нет необходимости докладывать обо мне, – заявил ему Джулиус, шагая через холл к утренней гостиной. – Это мой дом.
Элизабет встала, намереваясь уйти куда-нибудь, где могла без свидетелей услышать какую-нибудь неприятную вещь, которую он обязательно скажет ей, как раз в этот момент дядя Джулиус застыл на пороге, слегка покраснев, когда понял, что у нее в гостях дамы.
– Ты видела Торнтона? – спросил он.
– Да, а что?
– Должен сказать, я горжусь тем, как ты восприняла это, и боялся, что ты возмутишься, потому, что тебе не сказали. Это связано с огромными деньгами, и я не допущу, чтобы ты начала жеманничать, ведь тогда он захочет взять деньги обратно.
– О чем вы говорите?
– Может быть, нам лучше уйти? – предложила Александра.
– В этом нет необходимости, – сказал Джулиус, дергая шейный платок и неожиданно проявляя несвойственное ему беспокойство. – Я так же охотно поговорю с Элизабет перед ее подругами. Как я понимаю, вы ее подруги?
Элизабет с ужасом поняла, что дядя рассчитывает на то, что гости помешают ей устроить «сцену», так он называл любое противодействие, как бы спокойно оно ни было высказано.
– Не пройти ли нам в переднюю гостиную? – предложил Джулиус таким тоном, как будто приказывал, а не приглашал. – Там больше места.
От его нахальства и бестактности лицо герцогини приняло ледяное выражение, но взглянув на Элизабет, она заметила, как та неожиданно замерла с выражением страха на лице, поэтому коротко кивнула.
– Нет смысла спешить с этим делом, – сказал Джулиус, направляясь в холл в сопровождении всех, кто был в утренней гостиной.
Джулиуса радовали не столько деньги, сколько чувство торжества от того, что, имея дело с человеком невероятной хитрости, каким считался Торнтон, Джулиус Камерон оказался полным победителем.
– Я думаю, Элизабет, следует представить нас, – сказал Джулиус, когда они вошли в гостиную.
146 
