Особенно,... 
155 
– И что ты думаешь? – с надеждой спросила она.
– О чем? – спросил он хрипловатым голосом, подходя к ней и сдерживая себя, чтобы не обнять ее.
– О Хейвенхерсте, – сказала Элизабет с тихой гордостью.
Ян думал, что Хейвенхерст довольно мал и нуждается в срочном ремонте, не говоря уже о меблировке. Но ему сейчас хотелось заключить любимую в объятия и умолять о прощении за все, что он причинил ей. Чтобы не огорчить и не обидеть Элизабет, Ян улыбнулся и честно ответил.
– То, что я видел, очень живописно.
– Хотел бы увидеть остальное?
– Очень, – с преувеличенным энтузиазмом ответил он, за что был вознагражден радостью, осветившей ее лицо.
– Где Таунсенды? – спросил Ян, когда они поднимались по лестнице. – Я не заметил их экипажа у подъезда.
– Они еще не приехали.
Ян справедливо предположил, что это дело рук Джордана, и сделал отметку в памяти поблагодарить своего друга.
Элизабет устроила ему настоящую экскурсию по старому дому, которая не оказалась для него скучной благодаря ее очаровательным рассказам о старых владельцах Хейвенхерста; затем она повела его наружу, на лужайку перед домом. Кивнув в дальний конец лужайки, сказала:
– Вон там была стена замка и ров, заполненный водой, конечно, столетия назад. Эту часть занимал тогда двор, внутренний двор, – пояснила Элизабет, – окруженный стенами замка. В те дни там стояли отдельные строения, в которых было все – от скота до маслобойни, так что весь замок сам обеспечивал себя.
– А там, – сказала она через несколько минут, когда они завернули за угол дома, – было место, где третий граф Хейвенхерст упал с лошади и застрелил ее за то, что та сбросила его. У него был скверный характер, – добавила Элизабет, весело улыбнувшись.
– Очевидно, – засмеялся в ответ Ян, испытывая желание поцеловать эти улыбающиеся губы. Вместо этого он посмотрел на место на лужайке, о котором она говорила, и сказал: – Как же случилось, что он упал с лошади на собственном дворе?
– О, вот так, – засмеялась Элизабет. – Он упражнялся с копьем у столба. В Средние века, – объяснила она Яну, чье знание истории не уступало его знанию архитектуры и который прекрасно знал, что такое столб для упражнения с копьем, – рыцари обычно упражнялись перед турнирами и сражениями у специального столба. Столб имел перекладину, на одном конце которой висел мешок с песком, а перед ним щит. Рыцари атаковали его, но если рыцарь на скаку не попадал в середину щита своим копьем, то перекладина поворачивалась и мешок ударял рыцаря по спине, сбивая его с лошади.
– Что, как я понимаю, и случилось с третьим графом? – пошутил Ян, когда они направились к самому большому дереву на краю лужайки.
– Именно так, – подтвердила она.
Когда они подошли к дереву, Элизабет спрятала руки за спиной и стала похожа на очаровательную маленькую девочку, собирающуюся поделиться своим секретом.
– А теперь, – сказала она, – посмотри вверх.
Ян закинул голову и рассмеялся от приятного удивления. Над ним виднелась в ветвях большая и необычная хижина.
– Твоя? – спросил он.
– Конечно.
Он окинул быстрым оценивающим взглядом надежную «лестницу», приколоченную к дереву, и затем вопросительно поднял бровь.
– Хочешь подняться первой или полезу я?
– Ты шутишь?
– Если ты видела мою, почему бы мне не посмотреть на твою?
Плотники, построившие хижину для нее, сделали свою работу хорошо, – подумал Ян, когда, пригнувшись посередине ее, огляделся вокруг. Элизабет была намного ниже его, и все вокруг соответствовало ее росту, хижина была достаточно большой, чтобы она могла почти выпрямиться здесь.
– Что вон там, в сундучке?
Элизабет придвинулась к нему улыбаясь.
– Я как раз пыталась вспомнить, когда была в твоей хижине. Я посмотрю. Так я и думала, – сказала она через минуту, открыв крышку. – Моя кукла и чайный сервиз.
Ян улыбался, глядя на это и на нее, но видел перед собой маленькую девочку, какой она, должно быть, была, жившую в одиночестве среди относительной роскоши с куклой, заменяющей ей семью, и слугами вместо друзей. При сравнении его юность была намного богаче.
– Есть еще только одна вещь, которую я хочу показать, – сказала Элизабет после того, как он извлек ее из ветвей, и они направились к дому.
Ян оторвался от мыслей о ее несчастливой юности, когда она повернула в сторону. Они обогнули дом и вышли к противоположной стороне, Элизабет остановилась и грациозным широким жестом подняла руку.
155 
