35 
— Здорово, — почти обзавидовался я. — Я тоже так хочу!
— Ну ты еще живой, умри для начала.
— Как скажешь, ты хозяин, тебе видней…
— Опять издеваешься?
— Но варить крысу все равно не стоило, бульон был бы слишком жирный, могло пронести, — доверительно сощурясь, добавил глухой эльф.
Мы еще раз улыбнулись ему, но уже через силу.
— Пошли?
— Куда? — уточнил я.
Эшли отмахнулся и первым двинулся вдоль реки. Правильно, раз они увезли их на лодке, при этом не проплывая мимо нас, значит, ушли вниз по течению. Нам туда же…
Топали молча, каждый думал о чем-то своем. Не берусь судить об остальных, но мои мысли были смутны и противоречивы. И не потому, что я такой уж плохой или хороший, просто ааргхам долго думать вообще противопоказано. Сейчас поясню…
Ведь, по чести сказать, не то чтоб мы все так уж любили этих гномов. Туром и Нетуром сахарным характером не отличались, и норов у обоих был — будь здоров, не кашляй, отвали, пока не забрызгали! Книжек не читали, фантики не коллекционировали, из всех возможных хобби предпочитают утреннее похмелье.
Вечно пахло от них задубевшей кожей, сырым железом, каменноугольной пылью и столетним, ничем не перебиваемым потом. Ругались оба жутко и непечатно, как разбойники с большой дороги, не стесняясь в выражениях ни детей, ни женщин. Пили все, кроме воды! А слава гномьего самогона как универсального средства для снятия ржавчины, гравировки стали, растворения мягких металлов и прожигания желудка насквозь давно шагнула за пределы границ нашей Империи. И ног перед входом они не вытирали, и крошки из бороды не вычесывали, и Сун периодически глазки строили, и… все равно мы должны их найти.
Если живы — спасти, если уже нет, то, как предложил Эшли, похоронить со всеми почестями! Хотя непонятно, конечно, где мы возьмем в лесу печальных музыкантов, венки, траурный рыцарский караул и целую толпу плакальщиц с хныкальщицами. Ну и ладно, никого это не парит, с чего я один должен за всех заморачиваться?
Идущий впереди эльф на миг замер и, резко вскинув руку, указал пальцем на небольшой просвет среди шепчущихся камышей. Там, едва касаясь ногами берега, тихо покачивался в воде труп человека в черных одеждах. Ох и достало же меня это цветовое однообразие…
— Убит гномьей рукой, — уверенно констатировал Эландер, когда мы подошли посмотреть поближе.
Действительно, внизу живота, как раз из-под подола короткого кольчужного жилета, торчала роговая рукоять кинжала Турома.
— Наши герои так легко не сдаются, — с гордостью вскинул бровь племянник главнокомандующего. — Значит, мы идем в правильном направлении. Вперед! Никто не посмеет сказать, что граф Эльгенхауэр-младший бросает своих…
Что ж, это благородно. Не всегда разумно, иногда глупо и в большинстве случаев бессмысленно, но благородно! Беглый осмотр трупа нам ничего не дал, кроме того, что мертвец при жизни явно был человеком со стороны, не наш, не фронтирский. Руки слишком изнеженные, одежда почти новая, и сапоги сбиты не лесными тропами, а скорее городской булыжной мостовой. Лицо немолодое, но даже при застывших чертах сохранившее все признаки порочного нрава. То есть слишком уж похож на раздавленную каблуком гадюку. Не люблю таких, продажны до зеленых слюней и почти сладострастно жестоки к слабому.
— Друг мой, вытащи нож, мы вернем его хозяину или положим на его могилу.
— А смысл? — удивился я, берясь за рукоять. — Гномья ковка, не ржавеет, не тупится и всегда в цене. Если Турому все равно, можно я оставлю его себе на память?
Мой хозяин подумал и кивнул. Правильно, жизнь в Приграничье диктует свои условия, не стоит разбрасываться тем, что может быть полезно хоть кому-то. Мы двинулись дальше с чуть большей осторожностью. Поскольку течение реки едва ли не стоячее, то труп примерно в том месте, где мы его нашли, и рухнул в воду или же был просто выброшен остальными гребцами. Нет, тогда люди тоже хапнули бы себе такой клинок. Значит, все-таки сам упал, взвыв от боли и потеряв равновесие, — малый рост никогда не служил бородачам препятствием для драки. Даже умирающий гном кусается и лягается как не знаю кто…
Остроухий Эландер, бесшумно скользивший впереди, вновь сделал стойку, как охотничий пес, почуявший фазана. Мы чуть было поднапряглись, но он обернулся к нам, опустил взгляд и покаянно покачал головой.
— Туром…
Что?! Я бросился вперед, но Эшли, с неожиданной силой оттолкнув меня, первым упал на колени перед неподвижным телом нашего друга, лежащим на отмели. Гном был обезоружен, ни меча, ни верной секиры, на носу и щеках — зеленая тина, а в правом кулаке накрепко зажат чей-то седой и ухоженный ус. Как он не утонул в тяжелой кольчуге, сапогах и шлеме — непонятно, наверное, еще был жив и захлебнулся уже у самого берега. Значит, в лодке произошел полноценный махач, один — один, ведь похитители наверняка планировали куда-то доставить наших друзей живыми. Они не учли непримиримого характера гномов…
35 
