53 
– Именно поэтому, чтобы порадовать тебя «настоящим» индейским говором, мы и попросили наших друзей ирокезов подыграть в деталях. Хотелось надеяться, что ты умеешь ценить такие вещи. А Зоркий Медведь несколько лет учился в Европе, на «отлично», кстати.
– Реальная жизнь индейцев куда более серая, а где-то и более драматичная, начисто лишенная того романтического флера, что бывает в книгах, – вздохнул Зоркий Медведь. – Рано или поздно, а придется отправляться в резервацию, проклятые колонизаторы приперли нас к стенке. Великий бог бледнолицых заботится только о своих детях… А суровый Маниту оставляет нам пустоши и болота. Вонючие болота вместо вот этого благодатного края, где жили наши предки, рек и лесов, полных дичи, приносящей нам пропитание и неплохой доход.
Образованный вождь говорил медленно и прочувствованно, так что у меня поневоле защемило сердце и глаза увлажнились. Я бросилась к нему, крепко обняла и начала обливать слезами…
– Бедный, бедный Зоркий Медведь! Несчастные ирокезы, невинные жертвы наглых бледнолицых… У-а-у-у-а-у-у, – подвывала я на груди главы племени. Алекс с Мурзиком еле оттащили меня в сторону, потому что я человек увлекающийся. Но поверьте, мне было так больно и обидно за всю индейскую братию, что мои всхлипы быстро перешли в бурные рыдания с истерикой.
Я энергично трясла обалдевшего вождя, схватив его за плечи, и вопила:
– Не теряй мужества, Зоркий Медведь! Никогда не сдавайся этим жалким койотам! Отстаивай свои суверенные права. Я поведу вас в бой! Мы достанем космическое вооружение, у Стива есть ключи от склада боеприпасов, так что победа нам обеспечена. Мы на века отучим этих янки от чувства собственничества по отношению к тому, что им не принадлежит. Мы изменим историю! «Янки, гоу хоум!»
Я успокоилась, только когда Алекс облил меня водой. Профессор, вереща, вертелся рядом, крутой, ага… Приложив холодные подушечки лап к моему лбу, он проверил, не подскочила ли у меня температура. Заботливый какой выискался.
Но все-таки я очень быстро успокоилась, потому как понимала, что с момента просьбы вождя мы уже не на отдыхе, а при исполнении. Не думаю, что мои партнеры откажут индейцам в помощи. В смысле, пусть только попробуют…
– Ладно, ребята, мы беремся за это дело о Долговязом Джоэле. Повторите детали, и поподробнее.
Конечно, немножечко злило то, что отпуск превратился в работу. С горечью вспомнился Эркюль Пуаро, который на каком бы курорте ни появлялся, так там тут же случалось убийство. И расхлебывать очередное преступление века, само собой, приходилось бельгийскому сыщику. Вот и у нас так получилось (неужели это судьба?), что от работы не убежишь даже на каникулах…
Кот достал очки и нацепил их на нос. Вождь потихоньку выскользнул из вигвама, радуясь, что легко отделался.
– Значит так, дорогие коллеги, – с серьезным видом обратился к нам Мурзик. – Что мы имеем? Во-первых, социально опасного призрака в единственном числе. Строг, неподкупен, зациклен на службе, которую нес при жизни. Стремится арестовать всех и каждого (возможно, включая даже коров), поскольку в каждом видит преступника. Ну, тут-то он по-своему прав. Закон на то и есть, чтобы его нарушать. Хе-хе-хе…
Мы с Алексом удивленно уставились на него, кот сердито, чтобы скрыть смущение, добавил, поправляя перо на голове:
– Это не мое личное мнение, я-то как раз вполне законопослушный гражданин. Но если говорить о людях, о преобладающем большинстве… Согласно статистике нет человека, ни разу в жизни не нарушившего закон. Перешел улицу в неположенном месте, бросил окурок мимо урны, не там припарковал машину, не сдал вовремя книгу в библиотеку, да мало ли… Возможно, в шерифе после смерти чувство долга обострилось до болезненной крайности. Кажется, он и ранее собирался поймать всех бандитов в своем округе. Так что цель его нынешнего возвращения является логическим продолжением дела, которым он занимался при жизни и которое не успел завершить.
– Но к чему такая агрессия, ведь, помнится, Долговязый Джоэл был добрым и мягким человеком, как однозначно утверждают окружающие, – поинтересовалась я, задумчиво наворачивая косичку на палец. Бросив взгляд на Пушка, я отметила, что он не сводит с моей шеи затуманенных глаз. Примеривается, куда укусить, как усну? – Мне кажется, агент 013, – на его имени я сделала ударение, кот мгновенно встрепенулся и принял предельно деловой вид, – что этот шериф вполне мог совершить при жизни страшное преступление, с чем законопослушная часть его душонки никак не могла примириться, и он покончил с собой. А после смерти черная сторона его души восторжествовала над светлой. Согласись, сейчас он ведет себя как типичный призрак бывшего преступника, а души самоубийц чаще других не могут обрести покоя. Недаром его смерть окутана тайной.
53 
