Особенно,... 
112 
– Девочки, вы не против, если я окажу посильную помощь этому мускулистому негру с крылышками? Просто больно смотреть, как он лежит совсем без дела.
Илона с Дашей кивнули, им было даже интересно. Добрый сэр Люстрицкий на коленях пополз вперед и склонился над распростертым телом. Для начала он поелозил по широкой груди вампира:
– Сердце едва прослушивается… Я попытаюсь провести прямой массаж, это должно усилить приток крови к… нужному органу.
– Он всегда такой? – вытаращилась покрасневшая флейтистка.
– В каждом домике – свои гомики, – грустно пошутила Илона.
Валера меж тем убедился, что ритмичное давление на грудную клетку не помогает, и громко пообещал перейти к искусственному дыханию:
– Я уже практиковал это на одном пожилом волшебнике, потом мы даже подружились. Он всего лишь карлик, но карлик оч-ч-чень, знаете ли… Мужское начало в нем чувствовалось.
Очнувшийся вампир открыл было глаза, но Люстрицкий уже начал свое черное дело. Несчастный дернулся и обмяк вновь.
– Господи, кажется, у него инфаркт! – искренне удивился Валера.
Илона с Дашей сочувственно вздохнули.
* * *
Как говорилось ранее, усилия Щура не были напрасны. По крайней мере одна из утерянных страниц удалась на славу. Текст был слабым, блеклым, но вполне читаемым. И самое главное, имя Нэда Гамильтона встретилось уже на шестой строке. Древний Оракул прямо предупреждал обитателей замка о появлении Белого Рыцаря на черном коне. Было сказано, что сила и могущество Мальдорора, утвердившего свое господство среди окрестных племен и кланов, оказалось обращено в пыль усилиями всего одного человека. Этот крестоносный воин огнем и мечом обрушился на неприступный замок, и тот не устоял перед его напором. О Прекрасной Принцессе ничего не упоминалось, возможно, это должно было быть где-то дальше. Про Могучего Воина также ничего не было сказано. Однако и этого вполне хватало, чтобы сделать страшные выводы: далеко в прошлом уже появлялся некто по имени Нэд Гамильтон, рыцарь-крестоносец. Именно он несет ответственность за изгнание Мальдорора из реального мира. И Королева об этом знала! Карлик был готов отдать руку на отсечение, что это она вырвала страницы из старой летописи. Это ей захотелось повернуть историю вспять, найти во всем многообразии миров и измерений человека с таким же именем, подсунуть ему Воина и Принцессу, а потом играть, словно кошка с мышкой. Не ее вина в том, что Игра вышла за пределы традиционных рамок. Щур еще надеялся понять, какие высшие силы сюда вмешались.
* * *
Летние ночи коротки. Нэд Гамильтон в пылу боя и не заметил, что небо стало светлеть. Зато парящий в воздухе Аршубанапул вовремя обратил на это внимание. Долгое время пролежав в саркофаге, он чисто психологически не мог переносить солнечный свет. Глухая темнота или мрачные сумерки – что может быть лучше для бывшей мумии? Еще будучи пророком Вшивамбапшипутрой, он страдал от яркого электрического освещения. Видеть сейчас над собой поднимающееся южное солнце было выше его сил! Повинуясь приказу жреца, крылатый монстр на бреющем полете подхватил все еще бессознательное тело своего товарища и, сгибаясь под двойной ношей, тяжело скрылся за деревьями.
– Я верну-у-сь… – донесся напоследок хриплый от напряжения голос злобного египтянина.
Рыжий рыцарь отрешенно бросил топор наземь, от постоянного задирания головы вверх у него уже ломило шею. Черный Бред раздраженно фыркал, позванивая удилами, ему не понравилось бегство противника, и он не понимал, почему хозяин не стал его преследовать. Нэду Гамильтону и вправду было не до погони, таких насыщенных ночей на его памяти не выдавалось давненько. Крестоносец спрыгнул с седла, подобрал брошенный кем-то ритуальный пентакль и, зажав его между коленями острием вверх, начал неторопливо резать веревки. Минутой позже он наконец смог освободить руки, пальцы плохо слушались, и на запястьях синели широкие полосы от недавних пут. Сзади осторожно подошел Валера и присел рядом на корточки с самым жалостливым выражением лица:
– О, милый Нэд, вы сражались, как герой! А меня здесь так обидели… Вы не представляете, до чего черствыми и бездушными бывают некоторые особи. Я решил оказать медицинскую помощь поверженному врагу – это ведь христианская добродетель, правда? Так вот, невзирая на связанные руки, я сделал тому невежественному африканцу прямой массаж сердечной мышцы и перешел к искусственному дыханию методом рот в рот. А что в этом такого? Ни слова о любви, мной руководили только жалость и сострадание, но он…
112 
