61 
Мы все невольно покосились на Сун, щёки наёмницы полыхали, как малиновый закат на поле боя. От пасторальной девушки с картинки она отличалась лишь тем, что у той было очень миленькое лицо, не отмеченное шрамами, страданием и болью.
На этот раз деликатный Эшли взял на себя роль целителя душ, он просто зашвырнул ближайшим камушком в романтическую идиллию на воде. Брызги долетели до Сун, она дёрнулась, словно обжёгшись, и отвела взгляд.
– Итак, остались только мы с тобою, мой ааргх… Кто первый?
– Твоя, хозяин, твоя всех первый.
– Малыш, не тупи! – раздражённо рявкнули все слаженным хором. Ну вот… А я всего лишь хотел пошутить… Видимо, энциклопедия права, ааргхи лишены чувства юмора.
Круги на воде от метко брошенного камня исчезли, словно их кто-то стёр. На сияющей глади появились силуэты ажурных башен столицы, значит, сейчас будет про Эшли… Всё пространство заполнила огромная императорская корона! Ничего не понимаю, он что же, врал, когда говорил, что ни в коей мере не является претендентом на престол? Но и сам юный граф остолбенело пялился на символ высшей власти – на его блондинистых кудрях с аристократической лопоухостью корона смотрелась, мягко говоря, чужеродно.
Сун подняла на меня вопросительный взгляд – не пора ли и кое-кому кое-чего отвесить? К нашему сожалению, мой господин вовремя очнулся, вскинул брови, потряс головой и сумрачно пробурчал:
– Враньё! Ни о чём таком я даже не мечтаю… И Императором быть не хочу – самое геморройное дело, не говоря уж о нервотрёпке и постоянной ответственности, так ещё каждая зараза в кефир яду сыпануть норовит… Ну-с, давай-ка теперь ты, друг мой! Что у нас любят ааргхи?
Все вытянули шеи, мне тоже было чуточку интересно, но всплывшая картинка превзошла наши любые, самые смелые фантазии. В чистом матовом квадрате… не было ничего! В самом прямом смысле, философская пустота, ровная поверхность, гладь, информационный ноль, пробел, полное отсутствие присутствия.
– Голова пустая совсем у него?! – не сдержался кто-то из гномов.
– Не думаю, друзья мои, – задумчиво протянул Эландер. – Скорее всего, ведьмы просто не знают, чем его прельстить. Я бы даже попробовал предположить, что из всех нас он максимально устойчив к их чарам, не так ли?
– Всё это глупости, я тоже устойчива к обещаниям и в добрые сказки не верю, – топнула ножкой Сун (изображение на воде пропало, как по команде). – Ночуем здесь, завтра у нас всех тяжёлый день.
– Почему… – начал было Эшли, но наёмница не дала ему завершить вопрос: «… ты здесь распоряжаешься, если командир отряда – я?!»
– Потому, что это было их последнее предупреждение! Завтра нас убьют! Потому и день будет тяжёлый.
– Убь-ю-т… наконец-то! Неужели никто так и не почувствовал упоительной магии самого этого слова?!
– Кто-нибудь поблизости, заткните этого эльфа, – бросил через плечо мой решительный господин. – Мы с ааргхом дежурим ночью. Если понадобится, на вторую вахту пойдут гномы. Сун не тревожить, она единственная дама среди нас, грубых мужланов, и имеет полное право спокойно выспаться. А если кто полезет её будить, тому… того я… Короче, прикажу Малышу при всех отшлёпать, а ладонь у него – сами видели…
– Не поняли?! – По-моему, это сказали все, включая и меня.
Эшли нёс какую-то романтическую чушь. Мало того что нашу спутницу и близко никто не собирался обижать, так она в случае чего и сама о себе прекрасно позаботится! Зачем защищать её от своих же?!
– Я прилюдно (пригномно, приэльфийски, приааргхски!) заявляю, что беру эту девушку в свои «дамы сердца»! – храбро заявил побуревший граф, отставив ножку и выпятив грудь.
Мы тупо переглянулись и… едва не рухнули наземь от хохота! Сун – дама сердца?! Да у неё бицепс толще, чем у него шея! Чисто зрительный контраст тренированной наёмницы, выросшей в горниле Приграничья, и субтильного столичного аристократика казался столь нереальным, что… Нет, ну взгляните сами, кто кого будет защищать, лелеять и в чью честь совершать подвиги?! Любому дураку ясно, что…
Я замолчал, лишь столкнувшись с отрешённым взглядом Сун. Она не смеялась! Она смотрела сквозь меня, словно бы я в её глазах стал просто ничем, а из-под её маски катились слёзы… Вторым замер эльф, гномы веселились дольше всех, всё не понимая, почему их здоровое кудахтанье никто не поддерживает. Но что о них сказать – деликатности ноль, с детства антрацитом по голове ушибленные.
Наёмница молча подошла к юному графу, взяв его под руку, усадила рядом с собой у костра. Я почувствовал необъяснимое жгучее желание сломать ближайшую сосну лбом! Просто чтобы проверить, кто из нас деревяннее…
61 
