67 
– Ты не ответил, – продолжал настырный аристократ. – Что будет делать Сун?!
– Сопротивляться! Сколько я её знаю… А насколько я знаю гроллей, ему её сопротивление… мягко говоря…
– А если ей… ну, наоборот, не сопротивляться? Тогда, возможно, он… потом… отпустит её? Она останется живой и…
– Не останется. – Я встал, считая две минуты отдыха вполне достаточными. Конечно, жутко хотелось есть, но некогда и нечего. Ладно, как-нибудь потом.
– Ты не договорил.
– А что тут долго говорить – слишком велика разница в размерах, гролль этого не понимает. Он будет рвать её, пока не наиграется, а потом выбросит… Пошли!
Мы нагнали их за следующим поворотом ущелья. Туром демонстративно засунул бороду в рот, призывая всех к молчанию, и показал пальцем на огромную волосатую фигуру, поднимающуюся по узкой тропке к пещере. Нашу наёмницу он нёс на плече, как убитую лань. Она не двигалась: либо устала, либо гролль её слегка оглушил, либо не слегка…
– Если мы атакуем прямо сейчас, то фактор внезапности будет на нашей стороне. Это чудовище стушуется, запнётся, потеряет голову и не сможет оказать должного сопротивления нашему оружию, ибо оно будет светиться праведной местью… Итак, все слушайте мой приказ! Я сказал «все слушайте», а не «все отвернулись…» Малыш, что это значит?!
Я молча достал из-за пазухи чуть подсохшую энциклопедию и сунул ему, чтоб заткнулся. Эшли, как ребёнок, тут же отвлёкся на новую игрушку, пытаясь аккуратно разлепить нужные страницы и дав мне возможность договориться с гномами. Родственники кивали, соглашались, уточняли детали и вскоре убежали выполнять задание.
– Прочёл?
– Почти… Бумага кое-где совсем склеилась, но я осторожненько, кинжалом…
– Книжку не испортил? Мне её дяде Трувору возвращать.
– Как можно?! Дядя Трувор… помню-помню… как же, его забудешь! Тут вот пара моментов, зачитываю: «Одежду не носят и речью не обладают, живут в пещерах и норах, а шкуру гролля нельзя пробить никаким оружием. Их мозг примитивен, орудия труда – камень и дубина. Благодаря нечеловеческой силе и отсутствию нравственных норм способны на ужасающие поступки. Детёныш гролля одно время жил в зоопарке нашей столицы, но был умерщвлён в связи с половым взрослением и опасностью содержания…» В общем, на этом всё. Ах, нет, вот ещё: «Гролль боится огня, но может к нему быстро привыкнуть…» Это нам чем-то поможет?
– Вряд ли, – рассеянно откликнулся я. – Ничего нового там не написано, а кое-что даже наоборот, жутко устарело… Гролли давно не боятся огня.
– А чего же они боятся?
– Ничего. На это мы и делаем ставку.
Два отчаянных гнома вынырнули из-за камней у самого входа в пещеру, куда только что вошёл гролль. Просигналив мне снятием шлемов, что всё идёт по плану, Туром и Нетуром начали осторожно кидать мелкие камушки внутрь. Раза три раздавалось недовольное ворчание, потом короткий девичий крик. Эшли дёрнулся в бой, и мне пришлось применить силу, чтоб удержать этого субтильного героя, у которого мышцы вдруг налились железом! Гномы, всё поняв, усилили обстрел, уже выбирая камни покрупнее…
– Они выманят его наружу, гролль никому не позволит портить себе ужин. Вот теперь наша очередь, идём, мой благородный господин!
– Куда? – сипло выдавил он, отступая.
– В пещеру гролля, – беззаботно откликнулся я и ободряюще добавил: – Не бойся, я подтолкну, гр-р-р!
Юный граф два раза топнул ножкой, убедился в том, что впечатления произвёл ноль, швырнул в меня энциклопедией и первым полез вверх по склону… Храбрец, не находите?
Гролли – существа довольно любвеобильные, в отличие от своих женских особей. Гроллихи (не знаю, как их ещё назвать, в книжке не написано) сходятся со своими избранниками раз в пять-шесть лет. И ещё не факт, что волосатому счастливчику, поймавшему гроллиху, удастся одолеть её, дабы склонить к любовному акту. Ведь силой они равны, а получив своё, гролль мгновенно теряет интерес к подруге и бежит на поиски чего-нибудь свеженького.
Поэтому обычно гроллихам делают предложение дубиной по башке, и весь процесс ухаживаний… Метод проверенный, действенный, вот только применим не всеми и не всегда. Не каждого мужчину греет после такого иметь в жёнах навеки стукнутую дуру, пускающую слюну и хихикающую без повода даже в постели.
Мы только-только влезли на склон, обогнув пещеру так, чтобы оказаться над входом в неё, как разгневанный «домовладелец» с рыком выпрыгнул наружу. Его ярость не поддавалась литературному описанию, видимо, камушки гномов способны довести до белого каления кого угодно. Это ведь не столько больно, сколько обидно и раздражает по-дикому…
67 
