ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  64  

Готовое письмецо забрал Василий, мрачный до уровня драматического театра. Чёрный бабкин кот пожал мне ладонь на прощание и молча удалился за околицу, где раздавался счастливый лай – наверняка собачья свадьба. Значит, скакуна он себе выберет на месте…

– Э, участковий, – тихо раздалось за моей спиной.

– Да, во внимании.

Назим из дома выйти так и не решился, домовые этого не любят, а потому, щурясь от солнышка, поманил меня к себе. Я подошёл, жалко, что ли…

– Кота ты атправил?

– Ну, допустим.

– Ты! – уверенно обличил меня домовой, улыбаясь во все великолепные тридцать два белоснежных зуба. – Я сам видал! Я тэбе за такоэ дело спасиба сказать хател. Вот, гаварю!

– Всегда пожалуйста, – пожал я плечами, внутренне прекрасно осознавая, что никакой благодарности и близко не заслужил. Домовой сделал знак, чтоб я наклонился к нему поближе, и еле слышным шёпотом поведал:

– Назим знает, какую дырка пауки прячут. Хочешь? Скажу!

– Ну и… какую?

– Балшую!

– Да ну?

– Очен балшую! – не замечая моей иронии, продолжал он. – Зыдес, в пэчке! В пэчку палез– в дырка попал. Тебе для следствия очен надо, да!

– Очень, – так ничего и не поняв, важно кивнул я. Огорчать маленького азербайджанского домового было бы просто бесчеловечным поступком.

– А сама дырка для чего?

– Ход! Пряма далеко к гробу.

– Что?! – Я сгрёб его за грудки.

Назим попытался вырваться и удрать, но я, несмотря ни на что, скрутил этого носатого паршивца и поволок к Яге. Неужели в нашем доме расположен тайный вход в курган, к гробу Карги-Гордыни, а кое-кто знал, знает и молчит?! Но бабка отобрала у меня дымящегося от гнева домового, даже толком не выслушав, и сразу же выпустила на свободу. Тот, естественно, удрал за печь и больше не появлялся. Я чуть было не обвинил её в измене…

– Вы… вы!

– Ну я, я… дальше-то что?

– Вы бы хоть допросили его…

– Нельзя с ними так, Никитушка, – с жалостливым вздохом объяснила наша эксперт-криминалистка, выходя за мной на порог. – Ить домовой – существо нежное, ранимое, в его сердце сама душа дома обитается. На него и голос-то завышать грешно, а ты руками хапать? Вот уйдёт от обиды, кто тебе тут такую пахлаву слепит!

– Да при чём тут пахлава! Ведь дело не в этом! Он же сказал, что знает про…

– Ну сказал… ну знает… А теперича и мы знаем, да что нам с того знания толку!

– Но… – Я остыл и сел на скамью. Яга права, надо было всё обстоятельно взвесить, прикинуть, сопоставить, а давить на домового с целью выбивания из него секретных сведений, о которых он, по роду своей профессии, вообще не имеет права упоминать… Действительно, глупо получилось…

Сколько помнится, любой домовой как существо, к дому привязанное и за него отвечающее, все домашние проблемы воспринимает как свои личные. Домовой не любит беспорядка, свинячества за столом, ругани в семье, крика на детей, а если его стараний или обид никто не замечает, может совсем развернуться и уйти. Что показательно, в дом, откуда ушёл рассерженный домовой, другой домовой никогда уже не вселится. Всё-таки какой-то тайный профсоюз у них точно есть…

– Бабушка, а вы поговорите с Назимом? Успокойте его, пусть не очень сердится, я даже готов принести личные извинения…

– Ладно уж небось придумаю чего, задобрю страдальца от милицейского произволу, – игриво усмехнулась Яга. – А ты давай в дом иди, вечер уже, попрохладит скоро. Маняшу я за Митенькой отправлю, пущай разок-другой вместе походют. Глядишь, хоть присмотрются друг к дружке как следоват…

– Ну если мы ещё и этого маменькиного сынка женим, у вас терем от перенаселения рухнет. Вы ведь не позволите, чтоб он ушёл неизвестно куда, жить своим домом…

– Знамо дело, не позволю! Он мальчонка молодой, неразумный, она и того пуще, темнота деревенская, где уж им, без присмотру-то… – начала было бабка и осеклась. Посмотрела на меня с непонятной обидою, шмыгнула носом, потом махнула рукой и вернулась в дом, давать указания кузнецовой дочке. Да нормально всё, поворчит и успокоится…

Что-то, кстати, часто на меня тут все обижаться стали: и Митька, и бабка, и домовой, ещё и кот Васька (типа я его в город погнал), а в городе царь, которому поучаствовать не дали, и государыня (за царя!) и… да мало ли желающих найдётся. Самому, что ли, на всех разобидеться? Я тоже имею право! И, может быть, даже большее, чем у них всех…

С невестой разлучили, отпуск испортили, коровой затравили, фуражку продырявили, про нервы вообще молчу… А может, плюнуть на всё и пойти прогуляться до встречи с Кощеем? Коварного австрийца я не боялся, после неудавшихся стрельб вряд ли он рискнёт сунуть нос в село… За околицей меня привычно встретила бодрая частушка:

  64