32 
– Тебя тоже побили?
– Хуже, – скрипнул зубом Лев. – Поначалу мне даже обрадовались… Типа, праздник, праздник, к нам Снегурочка пришла! Пришлось разочаровывать…
Короче, когда самый массивный из мордоворотов с гнусной ухмылочкой и гнилыми зубами, покачиваясь, двинулся ему навстречу, – благородный русский дворянин резко шагнул вперёд, страстно целуя каторжника прямо между глаз! И, не дожидаясь, пока жертва окосеет от шока, резко развернул его к себе спиной, рванув на нём драный пояс. С азиата упали штаны! Демонический хохот Оболенского взлетел под закопчённые своды тюрьмы, лица остальных надо было видеть…
Глава 18
Здравствуй, моя Мурка!
Здравствуй, дорогая!
Здравствуй, моя Мурка, и прощай…
Куплеты Чеширского Кота
…Когда все шестеро громил пылко молили Аллаха избавить их от этого «неприлично озабоченного шайтана», одновременно роя совкообразными ладошками в самом дальнем углу тюрьмы подкоп, пылающий взор Багдадского вора выхватил сгорбленную долговязую фигуру у стены…
– Вылезай, Ахмед, бить не буду.
– Не могу, почтеннейший, мне очень стыдно…
– Не мешай плов с манной кашей – стыдно, когда видно то, что неликвидно! Вылезай, говорю…
Бедный башмачник вынужденно подчинился, при скупом свете масляной лампы он действительно являл собой жалкое зрелище. Весь в тряпье и синяках, на затылке здоровущая шишка, глаза, как у побитой собаки, плюс виноватая щербатая улыбка… Лев невольно смутился и почувствовал себя обязанным сказать бывшему соучастнику нечто ободряющее:
– Да брось, Ахмедка, не тушуйся… Мы ж с тобой не первый день замужем, так что, надеюсь, тебя тут в холостом режиме никто не успел обидеть? Если успел, ткни в покойника пальцем…
Уголовники, переглянувшись, удвоили усилия. Потерянный муж богатырши аль-Дюбины бросился в ноги пошло одетого россиянина изливать душу:
– О, великодушнейший и благороднейший Лёва-джан! Не подумайте, что я вас бросил ради одной любви к резвому ослику Рабиновичу, которого вы с другом так и не можете разделить, используя по очереди! Я бы тоже попользовался и вернул, но злопакостный старик на базаре оказал мне болезненное ощущение сзади, так что до сих пор болит всё… А за вас в женском платье я и не беспокоился, ибо раз у домулло тоже свои дела в той же чадре, то кто я, чтобы влезать третьим в ваши игры?
Оболенский понимающе кивал головой, а вот громилы, видимо, всё поняли как-то не так и, словно стая психованных кротов, углубились в подкоп! Комья земли летели буквально во все стороны… Как видите, главное – правильно поставить перед индивидуумами конкретную цель, решение и стимул, а уж результат не заставит себя ждать.
Минутой позже уголовники дружно рванули в образовавшийся проём, вылетая из сарая как ошпаренные. Неразумный башмачник Ахмед, вдохновлённый их примером, дёрнулся было вслед, но железная рука Багдадского вора перехватила его за лодыжку!
– Мы пойдём другим путём, нам с преступным элементом не по дороге!
– Но ведь все бегут…
– Все уже убежали, но далеко ли? – рассудительно напомнил Лев. – Султанский двор не безразмерный, все входы-выходы охраняются, наверняка стража уже вовсю развлекается ловлей праведнозаключённых. Ну-ка, глянь в щёлочку, есть там кто у входа?
– Никого. – Ахмед послушно прильнул носом к косяку. – Но… тут засов тяжёлый, нам не отодвинуть…
– Он сверху набрасывается, а не задвигается. Для профессионала моего уровня – раз плюнуть!
Оболенский одним движением фокусника извлёк из-под обширного лифчика гибкую стальную полосу и, недолго повозившись, картинно распахнул двери. Башмачник рванул туда со всем пылом узника замка Иф, но вновь был перехвачен за воротник…
– Нет, ну ты будешь хоть когда-нибудь слушать старших по званию?! Оборзел народ зелёный, совсем саксаулов не уважает… В подкоп лезь! – Логично мыслящий россиянин нежным пинком направил вконец запутавшуюся жертву репрессий в нужную сторону. – Стражники обернутся, что увидят? Что двери нараспашку! Туда и будут смотреть, а мы втихую через задний проход… тьфу, в смысле выход! Всё, женщиной больше не переодеваюсь, на мне это плохо сказывается…
Однако, когда они оба выползли на свободу с задней стороны зиндана, то поняли, что ситуация значительно усложнилась. Внутренний двор буквально на глазах наполнялся ретивыми слугами закона, беглых громил, уже пойманных и связанных, быстро волокли на место, то есть все пути отступления были конкретно перекрыты. Оболенский, недолго думая, подкинул башмачника наверх и сам голубой кошкой в мгновение ока взлетел на белёную крышу сарая. Далее оставалось не дышать и слушать…
32 
