ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  8  

– Ну, наконец-то, Ходжуля…

– Я скучал, Лёва-джан…

– Я тоже, и к вопросу о скуке… Это не ты надоумил одного нашего знакомого джинна?

Глава 4

«Энергетическая клизма»? Засуньте её себе знаете куда…

Академик Норбеков

В общем, им не дали особенно наболтаться по душам. Вышколенные восточные стражники, даже слыша явно подозрительный шум, не дерзнули бы войти внутрь без прямого приказа визиря. Однако, когда всё стихло, им взбрело в голову поинтересоваться: кто же всё-таки победил? То есть нет ни малейших сомнений, что болели они за своего, но проницательный взгляд высунувшегося Ходжи мгновенно определил, кто, сколько и на кого поставил и почему выиграл…

– Охраняйте этого человека как зеницу ока! – строго, но чуть гнусавя, наказал он, прижимая к разбитому носу парчовый рукав. – Ибо султан наш, да сохранит Аллах его незыблемый ум в том же непоколебимом состоянии, как и было ранее от младых ногтей, имеет большие планы на этого грешника, при одном имени которого даже сам шайтан стыдливо прячет лицо своё между колен своих…

– Вай дод, как ему, наверное, неудобно, – сочувственно покивали представители кокандского спецназа, задвигая засов на дверях. А Лев Оболенский, плюхнувшись задом на мягкие подушки, погрузился в светлые воспоминания о славном Востоке! И ведь ему было что вспомнить, согласитесь, а?!

О бездонное небо Багдада, высокое и глубокое, словно взгляд голубых глаз Аллаха… О хрустальный смех смуглолицей Джамили, подобный звону весенней капели, перемешанному с шёпотом горного ручья, столь же чистым, сколь и мелодичным… О стихи старого Хайяма, его узловатые руки, пахнущие пылью пустыни и едва уловимым ароматом страниц зачитанного Корана…

– Блин горелый, что ж я о дедушке-то ничего не спросил?! Он ведь вроде не кисло там устроился, при дворе Гаруна аль-Рашида, премьером или советником по вопросам философического стихосложения после литра подшофе…

  • Пить Аллах не велит не умеющим пить,
  • С кем попало, без памяти смеющим пить,
  • Но не мудрым мужьям, соблюдающим меру,
  • Безусловное право имеющим пить!

В этом весь дед – ни дня без рюмки, а по молодости ещё и ни одной чадры мимо не пропускал… Вот у кого надо учиться умению ставить главные приоритеты в жизни!

За дверью раздался сдержанный гул, лязгнул отодвигаемый засов, и в подземелье к нашему герою торжественно шагнул глава городской стражи Коканда. Он искренне старался выглядеть как можно более величественно и грозно, что было трудно. Ибо далеко не каждый восточный мужчина, десять минут назад мокнувший в фонтане, способен производить устрашающее впечатление…

– Слушай, ты… шайтан неверный!

– Не-а, я верный шайтан, – вальяжно растянувшись на невысокой кровати, мурлыкнул Лев. – Чем обязан, достопочтенный сэр?

– Как ты смеешь, презренный шакал?! – взвился было отважный Аслан-бей, хватаясь за парадный ятаган, но огромным усилием воли совладал с собой. – Великий султан, да благословит его Аллах долгими годами и бесчисленным потомством, вознамерился поручить тебе одно щепетильное дело… Он верит, будто бы бесчестный Багдадский вор способен доставить к его стопам то, чего не смогла его же преданная стража?! Да я клянусь бородой пророка, что если ты только посмеешь…

За дверью раздался явственный стук каблучков. Начальник стражи тихо ойкнул и без предупреждения ужом ввинтился под кровать пленника. Невозмутимый Лев отреагировал на этот вопиющий поступок чуть удивлённым изгибом левой брови, не более…

В его благоустроенную камеру вошла очень толстая женщина в богатейшей струящейся парче, с плотно укутанным вуалью лицом. Опытным глазом «экспроприатора» Оболенский заметил, что украшений на ней вполне хватило бы на открытие собственного ювелирного бутика…

– Ты ли тот человек, которого называют Багдадским вором, о бесстыжий червь, смеющий возлежать перед самой главной женой нашего всесильного султана?!

– Не-а, по сути, я очень стыдлив, и если вам неудобно разговаривать со мной стоя – ложитесь, я охотно подвинусь…

Женщина, словно выплывшая Муму, начала лихорадочно хватать ртом воздух и даже, кажется, заметно увеличилась в размерах…

– Как ты… смеешь так… да я… одного моего… тебя тут же…

– Да, вот такой уж я несносный хам, что смею, то и жму, но большинству девушек это нравится, – пунктуально отвечая на все недовысказанные вопросы, продолжал наш герой. – Однако, пока вы, как самая весомая жена вашего султана, не повелели мужу сотворить со мной нечто противоестественное, может, скажете уже, зачем пришли, а?

  8