— Пророки и не должны помогать. Они... пророчествуют.
— А что ты мне напророчествуешь?
— Следуй за розой.
Наступило продолжительное молчание.
— Это всё?
Несколько птиц перепорхнули на марионетку и принялись нехотя её клевать. Молчание длилось, и Пётр пошёл обратно, решив, что больше ничего нового тут не узнает.
* * *
Пётр только теперь заметил, что у указателя имелась ещё одна маленькая стрелочка, указывавшая в глубь разноцветного бульвара. Надпись на ней гласила: «ДУРАКИ».
«Вот это как раз для меня,— подумал он, направляясь вверх по улице.— Как бы там ни было, но я всё-таки кретин».
По дороге ему попались другие таблички — «Жрицы», «Маги», «Отшельники»... Когда же увидел «Повешенных» и «Колесницы», то понял, что все эти названия связаны с картами Таро. Он протискивался между пышными и жёсткими юбками дам, обходил торчащие-шпаги кавалеров в разноцветных шапочках, неуклонно следуя по стрелкам. Последняя висела на столбике на самом краю террасы, выразительно указывая вниз, за барьер. Пётр расхохотался: насколько он помнил карту «ДУРАК», там изображен был молодой человек, беззаботно ступающий в пропасть.
— Нет уж. Спасибо, не воспользуюсь,— громко произнёс он.
С террасы открывался очаровательный вид на поголубевшее небо. Кое-где на просторе величаво покачивались сапфирно-золотые рыбьи великаны, а прямо напротив Петра посреди неба распускалась невероятно огромная — точно пурпурная туча —роза[21]. Несколько минут он любовался великолепным зрелищем, потом оглядел террасу. И тогда заметил в ближайшей стене знакомую дверь.
— Есть роза. Ну и есть выход! — обрадовался он, кладя ладонь на ручку. Ручка поддалась, и Пётр, не раздумывая, переступил порог.
И снова он стоял на знакомом каменистом пляже, теперь усеянном гигантскими ракушками. Рядом он увидел девушку и кота. Они вглядывались в него, как будто чего-то ожидая. Он заскрипел зубами, сдерживая проклятие.
— Эта дверь открывается только в одну сторону,— произнесла Алиса, стоя неподвижно, с руками, брошенными вдоль тела.
Пётр со злостью дернул ручку ещё раз. Она рассыпалась у него в ладони на мелкие крошки, точно цветной мелок.
— Это Дверь в. Внутрь. Она не ведёт Туда.
— Ты всегда была такой деревянной? — сердито бросил Пётр.
Девушка свела брови.
— Да,— медленно ответила она.— Потому что была больна. И грустна. Поэтому предпочла перейти сюда. Там я была бы только духом...
— А я?! — сорвался он.— Кто я такой, блин? Тоже дух? Это всё тут,— он обвёл рукой вокруг,— это ж хреновы картины! Старый Бекса, Сентовский, Грач и бог знает кто ещё, кого я насмотрелся на выставках! Та роза,— он повернулся в сторону всё ещё висевшего на небосклоне цветка-гиганта,— это ж, блин горелый, Дали! Медитативная роза! А то хреновенькое солнышко — наверняка какой-нибудь Фразетта или ещё какой пачкун. Я что, внутри собственной головы нахожусь?! Ведь даже ты на самом деле не существуешь, это я тебя на-ри-со-вал.
Алиса с обычным для неё спокойствием смотрела, как он мечется.
— А какая разница? — наконец спросила она.
— Ну да, никакой,— саркастически ответил он.— Итак, я влип. Ведь я ж не могу вернуться назад, верно?
— В общем, нет,— осторожно ответила она.
— Я умер?
— В общем, да.
Он замолчал. И побрёл по берегу у моря золотой ртути в сторону, противоположную бетонному утёсу. Если это ад художников, есть ли для них рай? И где он? Может, ему удастся добраться до радостных акварелей Ларссона[22], на которых полно играющих светловолосых детей и деревянных шведских домиков, где примут утомлённого путешественника и угостят его чаем. А может, за мглистым горизонтом пируют гребцы Ренуара, а презираемый до сих пор Бугеро[23] выпускает на лужки своих кичеватых пастушек и пухлощёких купидонов.
Коричневая галька размеренно шуршала под ногами художника. Он оглянулся через плечо. Его грехи тихо следовали за ним.
А роза в небе цвела.
* * *
Лестничная клетка была запущенной и унылой, синяя масляная краска на стенах лущилась. Моника подумала, что, если квартира выглядит так же, она там ни на минуту не останется, даже если придётся потом по два часа добираться до института и томиться в пробках. Кася бодро топала впереди по деревянным ступенькам, настроенная явно оптимистично. Хозяин уже ждал под дверью цвета заплесневевшего какао со связкой ключей в руках. Неужели зелёная, солнечно-жёлтая или красная краски стоят аж так дорого? Почему люди собственноручно уродуют свое окружение?
21
Картина С. Дали "Медиативная роза".
22
Карлтон Ларсон (1854-1905) - шведский художник.
23
Вильям Бугеро (1825 - 1905) - французкий академический художник.