Последние отзывы

  97  

— Есть стратегические предложения?

— Таки, как назло, именно сегодня и нет… А у вас?

— У меня есть сомнения в том, что они их отпустят… — напряжённо выдохнул подъесаул, а из летательного аппарата вновь раздался голос Вершителя:

— Эй, вы — для вас хорошие новости! Тут меня поправили, и я сообщаю о поправке — самоубийство разрешается! Это тоже страшный грех, так что можете им воспользоваться…

Над рядами неприятеля вновь пронёсся дебильный хохот. Казак и еврейка встали. То, что произошло дальше, являлось скорее порождением изворотливого ума Рахиль плюс перегрузка непривычным для девушки алкоголем:

— Таки есть некоторая идея… — Она схватила Ивана за погон, притянув к себе, и быстро зашептала на ухо: — Если вы меня убьёте, так я буду жертвой и унесусь в Рай. А если вы потом один с шашкой пойдёте на всю эту кодлу, так оно тоже будет смертью раскаявшегося мученика!

— А наши эльфы?

— А что наши эльфы?! Их точно отпустят, кому они, на фиг, нужны? Потому как, если прикончить и их, так это же на два мученика больше! Верное дело, слушайте меня сюда…

— Рахиль, я… я в любом случае не смогу тебя убить!

— Начинаем отсчёт! Итак, на счёте десять… — громко оповестили динамики. Народ зашевелился в предвкушении крови и зрелищ…

— Ваня, я умоляю, вы как ребёнок! Убейте меня и гасите их всех, пока не загнётесь. Встретимся в Раю!

— В каком Раю?! У нас Раи разные!!!

— Два… Три… Четыре… — скандировала толпа.

— Давай лучше ты меня! Один выстрел, и…

— И черт бы с вами, нате… сейчас… да… таки нет! Я не могу, лучше вы…

— Шесть. Семь. Восемь, — неумолимо диктовал голос.

— Всё! Хотя бы сделаем вид, — кое-как нашла нужный компромисс бывшая военнослужащая. — Вытащите шашку, встаньте напротив, держите её крепче… вот! Теперь я… Ой, Ваня, сзади-и!!!

Напряжённый подъесаул нервно обернулся — это было его роковой ошибкой! Сзади — никого не было… И в то же мгновение он почувствовал, как златоустовская сталь нежно входит во что-то мягкое…

— Не-е-е-т!!! — Он выдернул клинок, тупо глядя на узкую полоску крови вдоль лезвия. Рахиль тихо опустилась на землю, зажимая ладошками рану, её пальцы были красными. Восторженный вой врагов заглушил его крик…

— Свершился великий грех! — оповестил Вершитель. — Он собственноручно убил свою возлюбленную. Пусть небеса будут свидетельствовать против него на Высшем суде!

Иван Кочуев встал на колени и робко коснулся губами губ Рахили, они были ещё тёплые…

— А теперь, казак, сделай милость — покончи с собой! Принцессу с женихом мы, так и быть, отпустим… Ведь ты сам не захочешь жить после того, что сделал, правильно?

— Нет, — неожиданно громко ответил бледный подъесаул, и его лицо озарилось каким-то неземным светом. — Господи, в минуту тяжкого испытания прошу — прости меня за всё и в несоизмеримой благости своей даруй последнюю милость…

— Какую? — громогласно прозвучало над небесами, и перед мощью ЭТОГО голоса пригнулись все, включая резво нырнувшие вниз корабли инопланетян.

— Дай ещё пять минут пожить. Всего пять минут, Господи, я управлюсь…

Над землёй прокатился порыв тёплого ветра, словно вздох молчаливого согласия.

— Слава богу, что мы есть. И слава богу, что мы — казаки! — чётко выделяя каждое слово самой короткой казачьей молитвы, произнёс Иван и, широко перекрестясь, пошёл на врага. Шашка в его руке горела, подобно огненному мечу архангела! Первые ряды бритоголовых дружно вскинули автоматы… Грохот выстрелов был заглушён неповторимо-рокочущим, ужасающим в неотвратимости своей рёвом казачьей лавы:

— Ура-а-а!!!

Бывший студент, бывший филолог, бывший подъесаул не видел и не слышал этого. Он шёл вперёд, прорубая себе дорогу, и полновесные пули, словно пшено, отскакивали от его груди. Он шёл своим путём последнего испытания, и ничто не могло бы его остановить…

А с правого фланга, возникнув из облаков, на ошарашенного неприятеля уже летели бородатые казаки с пиками наперевес, сталь клинков вспарывала воздух, гнедые дончаки закусили удила, унося своих отчаянных седоков в горящее пекло боя!

Когда и в какой момент слева вылезла камуфлированная бронетехника спецназа государства Израиль — тоже не помнил никто… Но поднаторевшие в боях с террористами, знающие, что такое терять близких, евреи неумолимо ударили по врагу, превращая поле сражения в настоящий ад!

  97