64 
– Встань, вероломная вдова! – с трудом прокашлялся эмир, которому уже почти всё было ясно. В том смысле, что виновных он сегодня никак не найдёт. – Если тебе есть в чём покаяться перед смертью – говори! Ибо даже петля и кол будут великой милостью для той, что своими кознями пыталась изжить со свету племянника и дядю, достойнейших мужей Багдада! Говори же, но пусть твоя речь будет краткой…
Старушка Далила бодро вскочила на ноги и, не тратя времени на пышнословную мишуру, чётко, по-солдатски выложила правителю свою версию произошедших событий. Выходило, что её дом был осчастливлен визитом двух непохожих друг на друга мужчин. Высокий бородач – обаятельно подмигивающий лекарь и низенький пузан – астролог из далёкой Индии. Убедительно обозначив на хозяйке дома три тысячи признаков самых страшных заболеваний, они немедленно приступили к лечению. Декольте на спине вырезал индус самыми большими ножницами, подробно пояснив, как именно через треугольный вырез на платье избавляются от кармических недомоганий. Сам лекарь готовил волшебные снадобья и растолковывал застенчивой Зейнаб, почему на ней должно быть так мало одежды. Исключительно для пристыжения чёрных демонов и увеселения белых! И пусть хоть кто-нибудь скажет, что в пиковый момент демоны не появились?! Ещё как! Они толпами сыпались со всех заборов и крыш, их битва была ужасной, а вопли несносными. Уже потом набежала стража и всех забрала… Но ведь кто же знал, что двум честным мусульманкам нельзя даже выйти на собственный двор, чтобы за ними не подсматривали бессовестные, истекающие сладострастием мужчины? Где справедливость?! И кстати, все болезни таки прошли, до одной… Госпожа Далила чувствует себя как нельзя лучше, готовая и впредь служить великому эмиру душой и телом!
От допроса мошенницы Зейнаб подуставший правитель разумно отказался. Весь интеллект этой девицы был написан у неё на лице, то есть его отсутствие не скрывала даже непроницаемая чадра.
– Довольно! Я выслушал вас и вижу, что все вы стали жертвами наглого, недостойного обмана. Двое дервишей, двое «спецагентов» и двое базарных шарлатанов обвели вас вокруг пальца. Значит, всего их было шестеро, а это уже целая разбойничья шайка… Хвала аллаху, они оставили нам столько примет, что завтра же негодяи будут опознаны и казнены! Эй, глашатаи, объявите награду в тысячу таньга тому, кто укажет, где скрываются: высокий лекарь и толстый астролог-индус; голубоглазый немой дервиш и его маленький переводчик; рослый бородач с карликом, коверкающим слова.
– Велик и мудр наш эмир! Да продлит Аллах его правление, защищающее бедных мусульман от происков шайтана! – все четверо прочувствованно распростерлись ниц, причём Зейнаб только после того, как её дважды дернула за рукав мама.
– Теперь вы вольны идти, я не увидел среди вас виноватых, – милостиво качнул ухоженной бородкой премудрый Селим ибн Гарун аль-Рашид. – Но одно не дает мне покоя – зачем злодеи так обошлись с вами? Какую же выгоду, кроме посрамления моих верных слуг, они с вас поимели?
– Нас ограбили… – неуверенно переглядываясь, протянули все пострадавшие. Лицо эмира потемнело. Зато на лица Шехмета, Далилы и Али снизошло озарение…
* * *
Аллах – не Минздрав, двадцать раз предупреждать не будет!
Неожиданное прозрение
…А в маленькой лавочке башмачника Ахмеда второй день шла повальная гульба. Дым стоял коромыслом, вино текло рекой, друзья и соседи вповалку валялись на полу мордами в плове. Лев, чисто по-русски, требовал подать ему для этой же цели салат, но увы… Салатами на восточном базаре не баловали, пришлось с перепою падать мордой туда, куда и все, – в плов! Бедный ослик показал себя единственным трезвенником, не то чтоб ему не наливали – он сам не пил, хотя вино было хорошее. Вообще, в свете последних событий ушастый Рабинович оказался не у дел. Ходжа пояснял, что дервишам иметь осла не положено, два «суперагента» верхом на одном ослике выглядят подозрительно, а лекари и астрологи – тем паче не должны перегружать бедное животное. Короче, серый друг остался утешать побитого изготовителя традиционных тапок. Вернувшись, Оболенский от души расцеловал ослика в лоб и одарил новёхонькой попоной (ещё пару часов назад служившей господину Шехмету молитвенным ковриком!). Как водится, Лёвушка требовал недельного загула, ибо чем же должен заниматься вор, как не красть и гулять?! Более потрёпанный жизнью Насреддин с товарищем не спорил, но сам пьянствовал очень осторожно, памятуя о том, что далеко не все правоверные способны долго удерживать страшную тайну – брудершафт с самим Багдадским вором! Посему он щедро угощал всех, заглянувших к ним на огонёк, исподволь примечая: нет ли среди гостей переодетых стражников или тайных соглядатаев? Вроде бы обнаружил целых двух, потому на всякий случай упоил подозрительных типов вусмерть. По идее, уже вполне назрела необходимость «сменить хазу и залечь на дно». В сущности, башмачник от любых обвинений может отпереться, явных улик против него нет, пусть отдохнёт от дел. Тихо, без лишней спешки, домулло собрал всё необходимое, увязал в хурджины, возложил на спину ослику и… В этот момент в дверь лавки башмачника постучали. Открыть мог лишь Ходжа, все прочие были, мягко говоря, нетранспортабельны.
64 
