10 
– Ваня, вам оно видеть не надо! У вас больная нравственность… – объявила Рахиль, ладошкой прикрывая глаза покрасневшему подъесаулу.
– И ведь мы используем новейшие стимуляторы, – поспешил вставить научное слово Док, – а на этого не действует. То ли иммунитет, то ли…
– Самки не те, – уверенно предположил казак.
И, видимо, был в чём-то прав, так как безвольная рука Миллавеллора дёрнулась, подняв вверх большой палец. Итак, перечислим…
Человекообразная курица в неухоженных перьях могла бы вызвать некий эротический импульс обритыми окорочками, но борода и сигара делали её похожей на престарелого лидера кубинской революции, что сразу давило на корню весь возможный сексуальный интерес. И, кстати, я очень хорошо отношусь к Фиделю Кастро! Ну, может, это отступление было и некстати, но продолжим по существу…
Натуральная йети с гитарообразной фигурой, в серой неброской шерсти умеренной пушистости (на Кавказе и не такие женщины есть, сам видел! Ой, мама, было…), гориллообразное милое личико и впечатляющая грудь шестнадцатого размера! Мужчины поймут… Всё должно иметь разумную меру и устоявшуюся гармонию. Излишества не всегда приветствуются…
Один робот женского пола (роботесса, роботиха, робвумэн, роботроника, рободева и так далее, продолжать можно долго, язык у нас богатый) – блестящая, новая, хорошо смазанная, лампочки, где надо, горят, но, сами понимаете, экспонат на весьма узкого любителя…
Из оставшейся троицы хотелось бы отметить безмятежно спящую роскошную нимфею в клетке с табличкой «Не пугать». Женщину-кошку, натуральную, типа сфинкса, вылизывающую себя так, что скромная иудейка забурела, как заря. И невнятный, но шевелящийся клубок глянцевых червей или растительных отростков с совершенно дурманным запахом гормонального голландского парфюма.
То есть как ни верти, а на привередливый эльфийский вкус угодить нечем. Особенно если умолчать о том, что Миллавеллор всеми силами души и сердца рвался к «размножению» лишь с одной романтично-далёкой особой…
– Таки ша! Выпускайте его, толку не будет, даже на цифру ноль, – задумчиво перекинув «галил» за спину, решила Рахиль. – Ваня, поддержите персонаж за лапти – я чую, шо он будет нам дико полезен в плане информации. Тока потом вымойте руки, как перед едой!
Казак пожал погонами: почему бы и нет?! Держать эльфа в лабораторном отсеке и далее глупо, оставить его и выкинуть самок нецелесообразно, тем более что остроухое дитя экспериментов профессора Толкиена выглядело крайне исхудавшим, а местами даже измождённым. Значит, берём, несём, спасаем…
Как видите, чего-чего, а упёртого оптимизма нашей парочке было не занимать. Как контрастно воспринимались эти двое на фоне интеллектуальной фантастики доперестроечных лет… Помните, там каждый герой брал на свои плечи непосильную философскую дилемму и носился с ней, как курица со страусиным яйцом – и бросить жалко, и высидеть задницы не хватит!
Зато какая блистательная гармония складывалась в обществе: партия рапортовала, что «всё хорошо!», а писатели-фантасты глаголили «всё плохо»… Партия докладывала, что «жить стало лучше, жить стало веселее», а писатели ей – «девяносто процентов всего сущего – дерьмо!» Ну, себя, любимых, они, разумеется, вписывали в оставшиеся десять… И каждый интеллигентный человек искренне стремился их за это уважать, чтоб и его в эти проценты как-нибудь взяли. Культурная питерская традиция, просим-с лю-бить-с…
Рахиль и Иван категорически в неё не вписывались, ничуть от этого не страдая. Каждому своё – нашим героям подбрасывались задачки и проблемы отнюдь не философского плана… Казак Кочуев свою задачу, к примеру, выполнил честно – вскинул на плечи безвольное тело Миллавеллора и отважно пёр его по всем коридорам практически в одиночку, бесы не в счёт, они лишь путались под ногами, а поддержка любимой еврейки была исключительно информационно-психологической. Она его хвалила. Щедро, от души, ибо сама твёрдо верила, что каждое её слово может быть понято только как комплимент:
– Ваня, вы у меня такой сильный, как донской жеребец-четырёхлеток с лоснящейся шерстью и всем чем надо налицо! Вас можно запрягать в телегу, я от такого млею! Как тока мне будет нужен кто на предмет «вспахать мою ниву», шо, выражаясь фигурально, уже есть намёк, – таки ройте копытом землю, вы повсюду первый!
Маленькие бесы эмоционально переводили её речь друг другу, эльф тихо хихикал, пока взмокший молодой человек не брякнул его спиной на низкий операционный столик, предварительно смахнув рукавом на пол две пустые консервные банки и шкурку от полукопчёной колбасы.
10 
