58 
— Да ладно, давай сам помогу перевязать.
— Валяй… — сдался он, поворачивая ко мне рогатую голову. — Рубить будешь?
— Некогда, — отмахнулся я, аккуратно заматывая ухо и делая для красоты эффектный бантик.
— Чё так? Не по-честному вроде, я ж тебя убить собирался. Промахнулся просто…
— Угу, так начальству и доложи: стрелял в грудь Иловайского, но промазал и попал себе в ухо. Поверят?
— Ещё как! — неожиданно подтвердил бес. — Ты ж Иловайский, с тобой иначе и быть не может. Ещё, поди, орден дадут за то, что от тебя живым вырвался…
Мне пришлось отвесить ему безобидный подзатыльник, исключительно для порядка, не более, и, помахав рукой на прощанье, двинуться через пустынный пока город к Хозяйкиному дворцу. Выстрела в спину не боялся — парень не в том состоянии, чтоб сообразить, как это можно сделать. Тем паче что стрелять-то ему положено до того, как я пройду, а уж никак не после, да ещё на городских улицах, местное население таких шуток не одобряет.
Я ускорил шаг, но, думаю, даже так добирался бы до Катеньки не меньше часа, а может, и больше, потому как горожане уже начали просыпаться, и пару раз я ловил на себе из-за оконных занавесок пылкие взгляды красавиц, наполненные чисто гастрономическим интересом. Разум подсказывал, что сегодня на меня охранных грамот никто не выписывал и в принципе все об этом знают. Оборотный город только кажется большим, на самом деле слухи по нему распространяются с исключительной быстротой. И, быть может, именно скорость моего шага плюс явно выражавшаяся во всей фигуре торопливость сыграли-таки со мной злую шутку…
— Смотрите, да ведь он бежит! — насмешливо раздалось за моей спиной.
Я стиснул зубы и решил не оборачиваться. Если буду двигаться короткими перебежками по знакомым местам, то получу шанс оторваться или хоть как-то привлечь внимание моей любимой на экранах чудо-мониторов повсеместного ясновидения. То есть могу забежать в храм к отцу Григорию, могу в лавку «Свежее мясо России» к Павлушечке, могу даже и в кабак к Вдовцу, главное — рюмки не перепутать: там то ли четная, то ли нечетная всегда отравлена. А уже оттуда каким-то образом выбраться к Хозяйкиному дворцу…
— Девочки, да ведь он и вправду убегает. Лови казачка-а! Кто первая возьмёт, та первая и откусит! И я уже знаю что!
Естественно, я уже не стерпел и обернулся. Никого. То есть пустынная улица. И лишь когда злорадный хохот раздался прямо над крышами, я догадался задрать голову, так что едва папаха с затылка не упала. На высоте третьего этажа парили на длинных мётлах пять роскошных обнажённых красавиц с распущенными волосами. Стороннему взгляду они казались бы нимфами или Венерами, сошедшими с гравюр великого Рубенса (я во французских книжках видел), ибо изящество зрелых форм, не прикрытых даже прозрачными вуалями, вкупе с непринуждённостью многообещающих поз непроизвольно заставили бы любого распахнуть им объятия и сердце. И душу! Любого, но не меня…
Мне было достаточно зажмурить правый глаз, чтобы ужаснуться видом пятерых бесстыжих старух с костлявыми рёбрами и отвисшими грудями, похабно вытягивающих в мою сторону тонкие губки. После чего, не удержавшись, сплюнуть и… бежать! Быстро-быстро-быстро…
— Хватай его, девочки-и!
Они ринулись на меня грозовой тучей, завывая до хрипа, словно охотничьи псы, и надсадно каркая, как вороны. Стрелять было бесполезно: один ствол перезарядить не успею, рубить — смешно, они выше, стегать нагайкой — а вдруг какой морщинистой мегере это даже нравится?! Значит, придётся бегать зигзагами. А в этом хитром деле самое сложное — вовремя остановиться, упасть пластом, а потом, перекатившись в сторону, быстро вскочить на одно колено и…
«Шмяк!» — громко чавкнула одна ведьма, вмазываясь в стену дома, когда я на ходу вырвал из-под неё помело. Четверо прочих ушли вверх, не сразу осознав первую потерю. Когда они обернулись, грязно выругались долгоиграющим примитивным матерком и перегруппировались, я и сам уже сидел на метле. А опыт езды на этой деревяшке у меня какой-никакой, но имеется. Не сложней, чем на неезженой кобыле, а ну пошла, осиновая-а!
— Уходит казачок! Лови его, девочки!
Да поздно, бабушки!.. Я взвился на метле аж выше крыш, чудом не задев затылком высоченные небесные своды Оборотного города, и так же резко дал шпоры вниз, летя прямо на их обалдевшую компашку. Дедову саблю я выхватил, так сказать, на полном скаку:
58 
